Голливуд
Режиссера Билли Холидей, Герберта Бибермана, допрашивает Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (HUAC). Он состоит в коммунистической партии? В определенном профсоюзе?
Вместе с девятью коллегами Биберман ссылается на свое конституционное право не отвечать. Десятеро мужчин не желают ни подтверждать, ни отрицать. Не в пример другим подозреваемым кинематографистам принимают бой. В ходе публичного допроса они обвиняют в антиамериканской деятельности саму Комиссию. Согласно Конституции, каждый гражданин имеет право по собственному выбору принадлежать к любой политической партии, утверждают они, и вообще сама суть работы Комиссии противоречит гражданским правам.
Эти десятеро мужчин получают известность как «The Hollywood Ten», «голливудская десятка», и привлекают огромное внимание. Всех их заносят в черный список и впредь запрещают им работать в Голливуде. Всех десятерых приговаривают к тюремному заключению.
Билли Холидей сомневается в виновности Герберта Бибермана. Она считает, ему следовало показать Комиссии фильм «Новый Орлеан». В нем столько китча а-ля дядя Том[71] — чем не доказательство, что Биберман благонадежный американец.
Париж
Альберто Джакометти уничтожает все сделанное за два года, потому что это никуда не годится. Друзья глубоко возмущены его поступком, а Симона де Бовуар в восхищении. У него есть идея скульптуры, и он должен достичь ее, вот и пытается снова и снова, вечно недовольный.
Четвертого ноября Симона заходит в его мастерскую и, пока идет дождь, внимательно разглядывает своего друга. Джакометти грязный, волосы и руки перепачканы гипсом, одежда замызганная, похоже, он вообще не моется. Сад в запустении. Возле мастерской расположено большое пустое подсобное помещение, вроде ангара. Крыша в дырах. На полу кастрюли и горшки, чтобы собирать дождевую воду, но и они дырявые, так что вода растекается вокруг ручейками и лужами.
Нельсону она пишет, что книга о днях, проведенных в Америке, закончена и что она читает «Американскую дилемму» Гуннара Мюрдаля. К сходствам в положении афроамериканцев и женщин Симона вернется в работе над книгой, которую давно хотела написать о втором поле. Ей хочется, чтобы книга получилась такая же большая и значительная, как у Мюрдаля.
Джура
В спальне на втором этаже Джордж Оруэлл непрерывно стучит на пишмашинке, пишет как заведенный, без конца курит, без конца кашляет. Температура поднимается. Августовское происшествие, когда он с сыном и двое друзей едва не утонули в холодной Атлантике, еще больше подкосило его и без того слабый организм. Работать приходится в постели. Но к врачу он не идет, нет времени, книга продвигается, ее надо закончить. Он подгоняет сам себя: разрозненные листы, дополнения, вычеркивания — работа растет, чтобы стать одним из самых пугающих текстов, какие доводилось читать его издателю.
