Швея скисла.
– Следи за языком, сынок. Я знаю жителей Фана уже двадцать лет. Они на нашей стороне.
– И все эти годы они оставляли детей в горах, когда никакой опасности не было?
Гнев на лице Швеи сменился подозрительностью – она оглянулась, а затем крикнула одному из мужчин, копавшихся в огороде:
– Эй ты, Крагтен! Чем занимаешься?
Мужчина средних лет с лысиной, обрамленной пушком пегих волос, и короткой бородкой проворчал:
– Чем-чем, вердену окучиваю.
Швея подошла к нему, доставая из-за пазухи кинжал.
– Чего это ты вдруг копаешься в земле, Крагтен, когда скоро нужно снимать урожай?
Мужчина поднялся, глаза его забегали, остальные крестьяне принялись нас окружать.
– Вы не собирались тут надолго задерживаться. Это наша деревня, черт побери, а не ваша. Нам нужно думать о своих семьях. Герцогиня Трин…
Левой рукой Швея схватила Крагтена за грудки.
– Каких глупостей ты натворил, Крагтен? Боишься Трин, эту восемнадцатилетнюю шлюху, которая легла в постель со своим дядей ради того, чтобы получить его войско и стать королевой? Попробуй предать меня, и я тебе покажу, кого нужно бояться!
Казалось, что Крагтен присмирел, но потом он вырвался из руки Швеи и заорал:
– У нас дети, черт вас побери! – повернулся и побежал на окраину деревни.
– Остановите его! – скомандовала Швея.
Потребовалось лишь пара мгновений, чтобы плащеносцы поймали Крагтена. Они притащили его назад – крестьянин упирался и испуганно кричал:
– Отпустите меня! Пожалуйста, пожалуйста, не надо! Если они увидят, что я говорю с вами, они убьют ее!
Швея наклонилась, чтобы посмотреть, что закапывал Крагтен на грядке. Я тоже подошел поближе.
– Тысяча чертей, – прорычала она, разглядывая смесь чернозема и желто-зеленого порошка.
– Что это?
– «Ночная мгла». Этот проклятый болван закапывал «ночную мглу»!
Я посмотрел на остальных крестьян – одни копались на огороде, а другие тащили от насоса полные ведра, вода переливалась через край.
– Только не вода! – закричал я, но, как только крестьяне увидели, что к ним бегут плащеносцы, они вылили содержимое ведер на свежевскопанные грядки.
– Слишком поздно, – вздохнула Швея, увидев, как от земли начал подниматься серо-черный дым, густой, как болотная вода.
Всего горсть этой смеси серы с желтохлопьями и одним лишь святым известно чем еще может создать такую густую дымовую завесу на сто ярдов вокруг, что вы не увидите собственную руку. А крестьяне закопали на огороде несколько ведер этой дряни.
Я повернулся к Швее.
