Брасти убрал руку, я встал перед девочкой на колени и обнял ее. Боги, остановите мгновение, подумал я, почувствовав необычайное облегчение. Дайте мне насладиться счастьем хоть несколько секунд.
– Я так боялась, – прошептала Алина мне на ухо.
– Неужели? – спросил я дрожащим голосом. – Представить не могу, чего ты боялась.
Она высвободилась из моих рук и посмотрела мне прямо в глаза.
– Я не могла выйти и подавать вам метательные ножи, как тогда в Рижу. Боялась, что вас ранят без меня.
Меня всегда поражало, как Алина, несмотря на весь ее острый ум, могла иногда говорить как маленькая девочка.
Брасти фыркнул.
– Какая же она умница, Фалькио. С каким невероятным инстинктом самосохранения. Не могу дождаться, когда мы возведем ее на престол.
– Ладно, – сказала Швея. – Кончайте уже эти муси-пуси. Девочка в безопасности, и мы опять друзья. А теперь выходите на улицу и держите рот на замке. Кое-кто из жителей деревни выжил, но мы больше не можем им доверять.
– Кого же тогда забрали рыцари? – спросил я. – Ваш парень сказал, что они увезли Алину.
– Он видел, как рыцари забрали девочку, – ответила Швея. – И подумал, что это Алина. Большего вам знать не надо.
– Вы отдали им какую-то девочку вместо Алины? Они же убьют ее!
– Пару минут назад ты сомневался в моей верности наследнице короля. А теперь говоришь, что я слишком много для нее сделала? Послушай-ка меня, Фалькио, и слушай внимательно. Только одно важно – Алину нужно защитить, чтобы она смогла занять престол. Никто не помешает этому. И ничто.
Я вспомнил погибшую девочку, ее рыжие волосы, побагровевшие от крови. Может, она тоже была всего лишь пешкой в игре Швеи? Неужели она погибла, чтобы сбить со следа рыцаря Трин? Хотел бы король, чтобы мы так далеко зашли, защищая Алину? Вряд ли, подумал я. Он бы такого никогда не сделал.
Очень осторожно я произнес:
– Там в деревне девочка. По возрасту как Алина. Она…
– Я тут ни при чем. Этот идиот Бранет знал, что Селеста не хотела оставаться одна. Он должен был найти там в горах кого-то, кто бы за ней присмотрел. Теперь этот болван пожинает плоды предательства, и да простят его и сохранят святые угодники.
Воспоминание о том, как скорбящий отец обнимал изломанное тело ребенка, повергло меня в уныние и замешательство.
– Вы были готовы к этому нападению, – сказал я. – Должны были готовиться. Но откуда вы знали, что они придут именно за ней?
– А я не знала, – ответила Швея и опустилась на стул, где прежде сидела Алина. – Понимала лишь то, что скоро что-то обязательно должно произойти.
