Помощник военного атташе Шубут накануне 1 мая 1941 года в беседе с атташе Кребсом сказал: «Они еще не замечают, что мы готовимся к войне… Для подсчета войск мы можем использовать их парад блестяще… Посидим на параде и постараемся все записать…»
15 мая 1941 года Кестринг в беседе с сотрудниками резидентуры заявил: «На Волге я еще ничего не предпринимал. Но начать портить уже нужно, так как это у нас будет предварительной подготовкой к скорому наступлению…» Сотрудник резидентуры Нагель внес такое предложение: «Нам нужно обязательно перехватывать военных курьеров и отбирать у них весь материал…»
Любопытный разговор состоялся 31 мая 1941 года между Кестрингом и словацким посланником Тисо, во время которого немецкий разведчик сказал: «Здесь нужно осуществить какую-нибудь провокацию. Нужно сделать так, чтобы здесь был убит какой-то немец, и тем самым вызвать войну…» Узнаем почерк фашистских спецслужб, уже основательно поднаторевших на провокациях: это и поджог Рейхстага, и имитация «нападения поляков», переодетых в польскую форму немецких солдат, на радиостанцию в Гляйвице, и др.
Весьма высокую оценку дал И. В. Сталин информации, добытой чекистами за два дня до начала войны. В особняке был записан разговор посла Германии в Москве фон Шуленбурга: «Я лично очень пессимистично настроен и, хотя конкретного ничего не знаю, думаю, что Гитлер затевает войну с Россией. В конце апреля я виделся лично с Гитлером и совершенно открыто сказал ему, что его планы о войне с Россией — сплошное безумие… Верьте мне, что из-за этой откровенности я впал у него в немилость и рискую сейчас своей карьерой и, может быть, я скоро буду в концлагере. Я не только устно высказал свое мнение, но и письменно доложил ему об этом. Я сказал Гитлеру, что СССР не хочет войны с Германией…»
Как известно, Гитлер не прислушался к мнению своего посла и других здравомыслящих людей, пытавшихся отговорить его от этой безумной авантюры.
Какие выводы напрашиваются из информации, полученной чекистами в ходе указанной операции?
Прежде всего следует сказать, что в предвоенные годы немецкая разведка все-таки не смогла представить руководству Германии достоверную информацию о военной мощи и стратегических резервах Советского Союза. Она допустила большие просчеты в оценке военно-промышленного потенциала нашей страны, преимуществ плановой экономики, позволившей в сжатые сроки всю жизнь страны перевести на военные рельсы, а главное, в оценке духа русского, советского народа, его патриотизма, сплоченности всех народов Советского Союза перед внешней угрозой. Это была главная ошибка германских спецслужб.
