Полилась, согревая душу, широкая русская песня про любовь. Музыка не мешает Юрию. Он работает строго по программе.
«Заря» запрашивает команду о замыкании контрольных контактов люка.
Команда проходит отлично.
К микрофону подходит Главный конструктор. Юрий мгновенно узнает его голос. Он всегда отличит его из тысячи.
— Все идет нормально. «Изделие» подготовили хорошо. Не беспокойтесь. Как себя чувствуете?
— Я не беспокоюсь, чувствую себя отлично, как вы себя чувствуете? Передайте врачам: пульс у меня нормальный. А как у них?
В ответ Юрий услышал дружный смех товарищей и аплодисменты, раздавшиеся на пункте связи: Юрий попал в самую точку — у врачей, видимо, действительно участился пульс в эти предстартовые минуты.
Юрий вновь пристально и придирчиво осматривает свое сложное корабельное хозяйство. Снимает плексигласовый колпак, перечеркнутый красным крестом, закрывающий пульт пилота. Тускло блестит серый матовый лак…
Гагарин, разбуди его ночью, мгновенно вспомнит назначение каждого тумблера и каждой кнопки. Слева сбоку — ручное управление, включение тормозного двигателя и надпись, поблескивающая серебром и чернью: «Внимание: кислород!» Правее — на панели пульта — тумблеры каналов связи, кнопка магнитофона, регуляторы громкости приемников, блокировки ориентации, тумблеры светофильтров, защитных шторок, освещения, «Глобуса»…
— «Заря»! Я — «Кедр»! Проверку пульта закончил. Положение тумблеров заданное.
— «Кедр», продолжайте работать. Все у вас хорошо. У нас тоже, — подбадривает его Земля.
Взгляд еще раз обегает темно-серый пульт пилота и сдвигается вправо, в центр. Серебристо-белесая приборная доска на первый взгляд выглядит проще: меньше тумблеров, зато на ней есть круглые диски индикаторов… Слева направо, сантиметр за сантиметром, ощупывает их взгляд космонавта. Готовы к работе приборы, регулирующие параметры кабины. Неподвижен «Глобус». Замерли стрелки на многочисленных дисках. Спокойно горит световое табло. И только слева на одном циферблате беззвучно скачут стрелки, словно поторапливая старт. Идут минуты. Вприпрыжку мчатся секунды.
Юрий прикасается к регулятору коррекции, всматривается в небольшое окошко счетчика витков. Все в исходном положении. Сложные совмещенные индикаторы, когда-то буквально поразившие его своей рациональной компактностью, готовы к работе. Не слышно только пощелкивания реле и ровного гудения трансформаторов в приборном отсеке. Юрий включает тумблерок рации.
