— Как самочувствие, Юра? — спрашивает врач, только что вошедший в комнату.
— Самочувствие нормальное. Точно по инструкции! Вам пульс? Могу выдать сразу два! — шутливо отвечает Гагарин и с готовностью протягивает руки.
— Ну как, сердце бьется?
— Пульс хорошего наполнения. Не частит, — констатирует врач.
— В общем, как всегда, — опять улыбается Гагарин.
Все происходит очень просто, даже буднично. В комнате немного людей. И у каждого сейчас свое дело. Возможно, лишь некоторые из них ощущают величие этих часов, их неповторимую необычность и значимость: некогда.
Юрий лег на кушетку, чтобы было удобнее проверить датчики. Врачи склонились над ним и встали на колени. Юрий смеется:
— Наконец-то медицина стоит передо мной на коленях.
Врачи молчат. Они деловито проверяют датчики, надевают специальное белье, скафандр и гермошлем.
В соседней комнате звонит телефон. Со стартовой площадки торопят.
Пожалуй, только сейчас Юрий по-настоящему ощущает всю серьезность этих минут. Он оторвется от Земли и улетит. «Ну, что же, — успокаивает он себя, — буду летать, только чуть выше, чем всегда». Но его мысленный взор рисует картину старта. Холодок пробегает по спине.
Лицо становится непривычно серьезным.
— Волнуешься? — спрашивает один из техников.
— Нет, просто думаю. Хотя, если честно признаться, немножко есть… Трудно не волноваться перед таким полетом!
Руководитель полета улыбнулся:
— Стефан Цвейг говорил, что у человечества есть «звездные часы». Ты начинаешь звездный век.
Со старта снова позвонили. Все понимают: время! Наступают торжественные и напряженные минуты. Все обнимают Юрия, жмут ему руку. Медленно, подыскивая слова, Гагарин говорит:
— Дорогие друзья, я сердечно благодарю Родину и вас за то доверие, которое мне оказано. Я знаю, какой огромный труд затрачен на создание ракеты и космического корабля, на всю подготовку. Разрешите вас заверить, что я сделаю все для того, чтобы оправдать доверие Родины.
Юрий на секунду замолкает, а потом уверенно добавляет:
— Если будут трудности и опасности, встречу их, как положено коммунисту.
— Ну, в добрый путь, Юра! — Руководитель полета нетерпеливо поглядывает не часы. — Поехали, товарищи!
Присутствующие знают: запуск готовится по четкому графику, и нарушать его нельзя. Но всем хочется обнять космонавта. У одного из ученых повлажнели глаза. Даже моложавое лицо бывалого летчика генерала Каманина немного побледнело, будто осунулось. «А чего, собственно, сейчас волноваться? Вот на старте — это другое дело!» — подумал Юрий и поглядел в окно.
