В общем, познавай, складывай, строй, удивляйся великому многообразию…
Но желательно все же начать с самого начала, с основания мировой культуры — античности. Пусть хотя бы с одного записанного на факультативе афоризма или стихотворной строки, переписанной в тетрадку детским неровным почерком.
В темном подъезде на лестнице Александр молча взял Веру за руку. И это движение было таким простым и естественным, что никому не надо было говорить вслух, куда и зачем они теперь вместе так торопливо идут.
Отомкнув ключом дверь, Александр не стал включать свет, а властно повел Веру за собой, и лишь в одной из дальних комнат резко развернулся, притянул ее к себе и поцеловал в губы.
Вера почувствовала, что он тоже буквально переполнен ярким желанием, которое древние называли коротким, как вспышка света, словом — эрос.
«Все, скоро он уедет. И возможно — навсегда», — вспомнила Вера и поняла, что для того, чтобы потом не проклинать себя всю оставшуюся жизнь, сейчас нужно целоваться еще и еще, познать друг друга больше, добраться до самой глубины, до конца, до полного изнеможения, иначе она будет непоправимо навеки несчастна.
Как сумасшедшие, не сговариваясь, они начали расстегивать, снимать друг с друга одежду.
Александр медленно расстегивал молнию на платье Веры, то и дело касаясь ее пальцами, скользя вниз по ее спине, позвонкам, поднимая из глубины тела волну встречного жара, нестерпимого желания.
Она и не заметила, как вторая рука Александра незаметно спустила вниз черные тонкие колготки вместе с кружевными, словно ненастоящими, трусиками и оказалась в самом пламени пожара.
Вера закрыла глаза, тоже продолжая на ощупь раздевать Александра и удивляясь, что даже прикосновение к прохладным пуговицам на пиджаке и на мужской рубашке доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. А поскрипывающая кожа ремня, на котором держались брюки, была и вовсе до безумия эротична! Преодоление каждой преграды воспринималось как маленькая победа, и сразу же — награда.
Какое это все же неизбывное счастье — чувствовать в своих руках тепло, нежное тепло любимого мужчины!
Но когда с ремнем, брюками, а затем и рубашкой удалось справиться, Вера в полной мере почувствовала упоительный запах тела Александра, в котором смешались отзвуки какой-то горьковатой туалетной воды, мужского пота, паров бензина и шампанского. И поняла, что ошибалась, — лучше бы они с самого начала были обнаженными и беззащитными друг перед другом, как первые люди на земле.
