— Чего уж там скромничать? Я еще тогда дверь прорублю к жене, ты говорила, у нее часто обманутые вкладчики какого-то фонда собираются. Вот интересно будет! Тут им и наша парикмахерская сразу же под боком. Удобно.
— Умничаешь? — зло сверкнула глазами из-под платка Ленка. — Все вы такие — умники, где не надо. Вот и сосед мой, я так чувствую, один от голода когда-нибудь загнется, а потом собирай его в целлофановый пакет. А тоже из себя — умный чересчур, музейный работник…
— Экскурсовод, что ли?
— Да прям, если бы! Он же заика — двух слов связать не может! Говорит, эксперт какой-то, не знаю только по чему. Все чего-то с лупой по пыли всю жизнь ползал, экспертизу делал, вон как много наумничал…
— Я приду в воскресенье, — неожиданно сказала Вера. — Во сколько?
— Правда, что ли? — удивилась Ленка. — Чего это ты вдруг?
— Хочу с соседом нашим музейным познакомиться. Дело есть.
— Так бы и сразу! Чего зря кочевряжилась? — медленно расплылось в улыбке круглое лицо Ленки, которое сразу же сделалось добродушным, ну прямо-таки родным. — Чао-какао, Вер! До встречи в воскресенье за столом переговоров. Если кто меня будет спрашивать — скажешь, у мамки я, в деревне, в субботу к вечеру только вернусь. А ты гляди на свадьбе не загуляй, ты нам еще в воскресенье нужна…
* * *
Вера не стала никому говорить, что сегодня впервые в жизни она шла на свадьбу в новом качестве — как визажист, зарабатывать деньги. И Ленке тоже ничего на всякий случай не сказала, из суеверия, что тогда точно ничего не получится.
Зато вчера она нарочно сходила в модный салон Егора Федотова, попросила сделать себе «макияж невесты».
И снова смогла убедиться: в том, что этот молодой человек с эффектной белой прядью в темных волосах (то ли выкрашенной просто для красоты, то ли с намеком на жизненный опыт) равнодушно делал с ее лицом, последовательно нанося на него пудру, тушь, тени, помаду, не было ничего особенно трудного или хитроумного.
В основном макияж делался исходя из собственного вкуса мастера, который явно не выходил за рамки журнальных стереотипов.
Зато, пока юноша изображал из Веры «невесту», стараясь придать ее смугловатой коже более прозрачный, розовый тон, она успела подробно рассмотреть все маленькие щеточки, губки, кисти, карандаши, которыми он пользовался, и сразу же после посещения салона побежала по магазинам искать то, чего в ее наборе недоставало.
Особенное удовольствие испытала Вера, когда узнала, что многие визажисты предпочитают работать художественными колонковыми кистями, при помощи которых гораздо легче наносить на лицо пудру нужного оттенка и добиваться естественных тонов. Эта деталь каким-то образом подтверждала тайные мысли Веры об особенностях ее новой профессии.
