Альберик стоял, опустив голову.
- Теперь, когда формальности окончены...- Лавузен подошел ближе,смотрите,- он развернул газету.
- Здесь написано: "принц Уэльсский путешествует",- пожал плечами Альберик,- ну, я не понимаю вас!
- Тут нечего и понимать. Как вы находите при взгляде на этот портрет: есть сходство между мной и принцем Уэльсским?
- Никакого,- прошептал Альберик.
- Ну, так сделайте, чтоб было. И поскорей.
Глава четвертая
Три дня - это совсем немного. Вернее, три смены по двадцать четыре часа, из которых - две бессонных. Но для Марча это слишком.
Его костюм уже не внушал доверия, и, когда в одиннадцатом по счету месте, ему отказали в работе, он провел рукой по волосам и задумался. Собственно, хотелось спать, а не думать, но в кармане болталось шесть франков, и роскошь антисонных лепешек была недоступна.
Уснуть же естественным способом мешали шум и отсутствие жилища.
Наверное, сейчас была ночь. Город задыхался в хриплых спазмах веселья.
Пары ароматов, вырываясь из жирно хлопавших дверей ресторанов, осаждали Марча.
Он припоминал, силясь себе уяснить, что с ним произошло. И не мог понять.
В филантропических учреждениях ему отказывали, как иностранцу, а его паспорт, испещренный визами разных стран, внушал властям опасение.
А ведь как логически жестоко сложились обстоятельства! Будучи замешан в столкновении с полицией на почве безработицы, он просидел с месяц и был выслан за пределы Англии.
В надежде на заработок Марч перелетел Ла-Манш.
И вот, попав в Париж, он завертелся.
Выстаивая часы у пекарен, внюхиваясь в щемящий запах хлеба, Марч не понимал города, потому что город жил в нем, раздражал и требовал.
Расширенные зрачки Марча натыкались на великолепие сыров, бутылок, лакированных авто.
Постепенно Марч убедился, что ничего не существует в действительности. Он с ужасом чувствовал, как забывает вкус хлеба. Взор туманил разварной картофель, окутанный прозрачной дымкой пара.
Англичанин выбегал из кафе, куда он заходил посидеть, и говорил себе: "завтра".
О, шесть франков нужно беречь!
Желанное "завтра" растворялось в обычном "сегодня" и уже наматывалось на катушку голодных дней. Марч сосал пустую трубку и удивлялся.
В миллионном Париже, где каждый этаж утопал в полных съестных витринах, для него не было куска мяса.
Он видел, как проклятые призраки ели фантастические булки, пили разноцветные жидкости и шелестели кредитками.
И, наконец,- это пришлось на 20 июня,- Марч не выдержал. Когда он принял решение и встал со скамейки, то почувствовал, что от голода тело стало невесомым, а ноги разлетались, как перья.
