— Перестань маячить, в глазах рябит, — сказал он Мухину, который расхаживал по кабинету, энергично потирая ладони. — Сядь, это дело надо обмозговать.
— А по-моему, это дело надо спрыснуть, — усаживаясь, возразил партнер. — Это ж такая пруха, что прямо не верится!
— То-то, что не верится, — мрачно согласился Климов. — Какой-то он мутный, этот нефтяник.
— Да наплевать, — легкомысленно отмахнулся Муха. — Лишь бы бабки не забыл отслюнить. И потом, почему мутный? Обыкновенный провинциальный лох с кучей зелени в бумажнике. Ну, что тебе опять не нравится?
Климов задумчиво повертел на столе оставленный Худяковым листок с реквизитами торгового предприятия «Твой выбор».
— Не знаю, — сказал он. — Тебе не кажется подозрительным, что он возник не позавчера и не через неделю, а именно сегодня? Прямо как бог из машины…
— Какой еще бог? — не понял Муха.
— Это такое выражение. Античные драматурги, создавая свои пьесы, по неопытности сплошь и рядом загоняли героев в ситуации, откуда просто не было выхода. Представляешь? Герой, по идее, должен победить всех злодеев, а победить не выходит, хоть ты тресни. Вот тогда-то на сцене откуда ни возьмись появлялся какой-нибудь сочувствующий герою божок и в два счета разруливал ситуацию. Ты понимаешь, что это такое — шесть миллионов евро?! Я лично такой суммы сроду в глаза не видел. Да и ты, я думаю, тоже.
— Ну и нормально, — объявил Муха, которому явно не хотелось думать о плохом, а хотелось продолжения банкета. — Бог так бог. Как раз то, что нам сейчас нужно. Не пойму, чего ты паришься?
— Я и сам многого не понимаю. Например, на кой ляд ему понадобилось наше производство? Что он там потерял, что он в этом понимает? Лох… Лох может заработать шесть тысяч евро, но никак не шесть миллионов! И вообще, странно он себя ведет: сначала готов не глядя, чуть ли не сию секунду подписать контракт, а потом вдруг оказывается, что контракт он не подпишет, пока не осмотрит завод. Нутром чую, тут какой-то подвох.
— Ну, если нутром… — протянул Муха, очень недовольный тем, что партнер испортил ему праздничное настроение. — Ты что, хочешь сказать, что это он нам кислород перекрыл?
— Не исключено, — сказал Климов.
— А зачем?
— Да я-то откуда знаю?! Ты у нас за безопасность отвечаешь, вот и займись — проверь, что это за птица, узнай, чем дышит, чего ему надо.
— Да сделаю, не кипятись. Сроку целая неделя…
— Вот именно. И эту неделю, заметь, он дал нам сам, даже глазом не моргнув. Боюсь, он не так прост, как кажется на первый взгляд.
