Едва посмотрев на человека, который входил в кабинет, Мухин снова перевел взгляд на партнера и с трудом сдержал улыбку, уловив в глазах Климова хищный, голодный блеск, похожий на тот, что можно заметить в глазах дикого зверя, учуявшего добычу.
Перед тем как запереть на висячий замок железный шкафчик в раздевалке, Клим Голубев бросил взгляд на свое отражение в осколке зеркала, который был прикреплен к внутренней стороне дверцы. За недолгое время своего вдовства он заметно поправился. На округлившихся щеках проступил слабый румянец, в когда-то тусклых глазах появился живой блеск, и даже волосы на голове, казалось, стали гуще. Клим Зиновьевич улыбнулся своему отражению, вспомнив между делом одно из глупых суеверий, которыми была битком набита голова его покойной супруги: дескать, нельзя смотреться в разбитое зеркало, иначе быть беде. Этот осколок зеркала Голубев нашел на верху шкафчика здесь же, в раздевалке, и после нескольких неудачных попыток выяснить, кому он принадлежит, осторожно присвоил. Произошло это, дай бог памяти, недели за полторы до смерти жены и дочери. Вот тебе и плохая примета! То есть, если смотреть со стороны, все произошло в полном соответствии с дурацкими бабьими сказками: посмотрелся в разбитое зеркало и разом лишился всей семьи. Несчастье, а то как же! Побольше бы Климу Голубеву таких несчастий, он бы тогда и горюшка не знал…
Напоследок поправив выглядывающий из-под чистого рабочего комбинезона ворот рубашки — тоже чистой, надетой только сегодня утром, — Клим Зиновьевич закрыл дверцу, защелкнул замок, подергал его, убеждаясь, что тот действительно заперт, и направился к своему рабочему месту. Он немного жалел, что не решился надеть галстук, но это, пожалуй, было бы преждевременно: работяга, стоящий за конвейером в галстуке, непременно стал бы предметом всеобщего веселья. Мастер Егоров обязательно придрался бы к нему: дескать, налицо нарушение правил техники безопасности — а ну, как этот самый галстук в конвейер затянет, в валики, а то и в самый электродвигатель? Оторвет же башку дураку! А что галстук помогает интеллигентному человеку блюсти свое внутреннее достоинство, так на это Егорову плевать. Люди, подобные мастеру Егорову, вспоминают такие слова, как «честь» и «достоинство», только в суде, когда, заслуженно схлопотав по морде и не сумев дать сдачи, требуют компенсации морального вреда. Как будто у них есть мораль!..
Мастер Егоров встретился ему в узком, выложенном белым кафелем и ярко освещенном лампами дневного света коридорчике между раздевалкой и туалетами. Невнятно поздоровавшись, он намылился было с ходу проскочить мимо, но Голубев остановил его, поймав за рукав.
