— Ты слышал, — выставляя на стол бутылку шотландского виски и два стакана, прежним задумчивым, повествовательным тоном произнес Климов, — что в России намечается крупнейшая за последние десятилетия амнистия? На волю выпустят целую кучу бывших членов организованных преступных группировок, которые отсидели по десять-пятнадцать лет.
— Ну?
— Ну, вот я и радуюсь. Теперь тебе, по крайней мере, будет с кем поговорить на равных. Ты ему «чего?», а он тебе «ну»; ты ему «ну», а он тебе «чего?»… Так где, говоришь, тебя носило целых два дня?
— В Караганде, — грубо ответил Мухин, которому уже надоел этот допрос. Кроме того, его пугало поведение партнера; Климов здорово смахивал на зомби, и ему так и подмывало снести башку, пока не начал кусаться. — Что я, не имею права отдохнуть?
— Имеешь, — вяло согласился Климов. — Ты не быкуй. Я тебя не упрекаю, а просто уясняю обстановку. Судя по розовой окраске твоих органов зрения, все это время ты пьянствовал, а значит, ничего не знаешь.
Он щедрой рукой почти доверху наполнил стаканы. Стаканы Игорь Витальевич Климов, как правило, использовал для чаепития. В полном соответствии со своим основным назначением они были вставлены в красивые металлические подстаканники, а коричневатый цвет скотча создавал впечатление, что внутри действительно чай. Когда Климов спрятал бутылку обратно в стол, иллюзия стала совершенной: не зная, что в стаканах, случайный посетитель наверняка решил бы, что господа бизнесмены чаевничают.
— Что я должен знать? — спросил Мухин.
Климов подвинул к нему стакан.
— Пей. На трезвую голову такие новости лучше не узнавать. Это я по собственному опыту сужу, так что ты уж мне поверь: лучше сначала выпить, а уж потом…
Не договорив, он схватил свой стакан и стал пить виски в точности так, как пьют чай, — разве что не дул на него и не размешивал ложечкой. Окончательно сбитый с толку Мухин последовал его примеру, сделав изрядный глоток из своего стакана. Жидкий огонь хлынул вниз по пищеводу и мягко взорвался в желудке. Крякнув, Муха достал свой знаменитый золотой портсигар, крышка которого была подогнана так точно, что разглядеть линию разъема без лупы было практически невозможно, щелкнул кнопкой мудреного запора, сунул в зубы сигариллу и окутался резко пахнущим дымом.
— Ну? — повторил он. — Что тут стряслось, пока меня не было, и при чем тут наша прибыль?
— Прибыль, Витюша, — мелкими глоточками прихлебывая виски, сообщил ему Климов, — получается, когда ты что-нибудь продаешь дороже, чем купил. Прибыль — это то, что остается после того, как уплачены все налоги и окуплены все накладные расходы. Если ты до сих пор не понял, я клоню к тому, что прибыли неоткуда взяться, если ты не можешь продать свой товар.
