Я присматривался к птицам и не мог найти каких-либо отличий от земных: два крыла, оперение, клюв, лапки, хохолки, разноцветная окраска. Юркие, шустрые, они перелетали с дерева на дерево, срывались с веток и улетали, щебеча о чём-то на своём птичьем языке.
Понаблюдав за ними минут семь, мы убедились, что никакой системности в том, откуда они прилетали и куда улетали, нет.
Я вздохнул — Ира вопросительно смотрела на меня — Так — я взглянул на неё — ты бы в какую сторону сейчас пошла?
Она пожала плечами, обводя взглядом поляну — Не знаю, может туда? — она махнула рукой в сторону восходящего второго солнца.
— Идём!
Мы сделали несколько шагов и оба, как по команде, остановились. Её дрожь передалась и мне — Ира, что с тобой?
— Мне страшно — она жалась ко мне.
Мне и самому было не по себе — Назад! — и мы, почти бегом, вернулись на мою поляну.
Как только мы оказались за стеной двуствольных деревьев, страх исчез.
Мы вглядывались друг в друга — Тебе страшно?
— Нет — она улыбнулась.
— Странно… что-то не так…
— Что, что не так?
— Подожди, птицы…
— Что птицы?
— Они не напуганы, ты слышишь? Щебечут, как ни в чём не бывало.
— А чего им бояться? Они же летать умеют.
— С точки зрения здравого смысла, твоё суждение верно, но оно не объясняет причину нашего страха, а также и того, что здесь у нас страх исчезает.
— Давай попробуем ещё раз, но пойдём в другую сторону.
Мы вернулись на её поляну и, понаблюдав за птицами, пошли в другую сторону.
Всё повторилось, мы не прошли и семи шагов и успокоились, только оказавшись снова на моей полянке.
— Не пойму — рассуждал я вслух — то ли эта аномалия этой зоны носит психогенный характер, то ли… а больше то в голову ничего и не приходит… но, если аномалия психогенного характера, то это означает только одно…
— Что это означает, Алексей? — я даже не заметил, что она гладит моё плечо.
— Ира, я даже не знаю, радоваться этому или бояться этого.
— Но ведь нам здесь не страшно, правда?
— Понимаешь — я опять рассуждал, обращаясь к своему внутреннему я, но Ира думала, что я говорю с нею — понимаешь в чём дело? Психогенный характер нашего страха наводит на мысль, что аномалия этой зоны не природного происхождения и вот это особо настораживает, так как, если за аномалией стоит разум, то рано или поздно мы с этим разумом встретимся… а оно нам нужно? Мы ведь представления не имеем о том, кто за этим стоит. А если наведённый страх — это ловушка? А с другой стороны, наведённый страх, может быть предупреждением об опасности за пределами зоны.
