— Ты как? — я дотронулся до живота Наташки.
— Пока всё хорошо — она улыбнулась — пока не беспокоит.
Когда за спиной у нас исчезли башенки Наташкиного дворца, на горизонте, тёмной полосой, выступил лес.
— Дремучий лес? — усмехнулся я.
— Тёмный — покачала головой Наташка и, поддёрнув поводья — Нноо! — пустила своего жеребца рысью.
Лес действительно был тёмный. Как только мы углубились в него, стало сумрачно и прохладно. Первой ехала Настасья, уверенно находя дорогу. Сколько я ни присматривался, никаких следов и никаких тропок не смог обнаружить. Часа через полтора езды лесом, остановились у ручья и, напоив коней, напились сами и ополоснули лица. Вода была холодной и на вкус сладковатой.
Женщины сходили в кусты, я ссать не хотел.
— Немного осталось — сказала Наташка — отдыхать не будем.
Всё чаще, вместо пихты и берёзы, встречались осинки и, наконец, мы выехали на обширную поляну, залитую солнечным светом. Посреди поляны стоял шалаш, сложенный из стеблей осоки и рогоза, обложенный поверху пихтовыми лапами. На краю поляны паслись стреноженные кони; Алёшки с Микулой видно не было. Но, как только мы тронулись к шалашу, перед нами, словно из-под земли, вырос Алёшка, а позади, вышел из лесу Микула.
Мы спешились, приветствуя друг друга, а Микула с Настей обнялись.
— Зачем пожаловали? — спросил Микула.
— Наталья достала из сумки две скляницы — За водой. Думаю, скоро понадобится.
— Где же источник? — удивлённо осматривался я.
— На источник наложено заклятие, и он невидим — за всех ответила Марья.
— И я его не увижу?
— Увидишь. Идём — Марья взяла из рук Наташки скляницы и пошла к лесу. Я шёл за нею. Мы прошли через плотный ряд осин, стоящих почти вплотную и перед нами простёрлось болото: вязкое, мрачное, холодное.
Марья поставила скляницы в траву и, сцепив руки и, закрыв глаза — застыла. Я видел только, как шевелились её губы, как потемнело и закаменело её лицо. Она вскинула руки, словно птица и, опуская их, наклонилась, коснувшись ладонями травы.
Сначала я услышал журчание, а потом и увидел их: в двух шагах от меня появились два источника, обложенные камнями. Я заглянул в один, второй — вода! Но разная. В первом хрустально-чистая, неподвижная и лишь сочится из-под камней. Во втором — тёмная, с водорослями, множеством чёрных, крупных, похожих на кремний, камней, движется по кругу и с весёлым журчанием вытекает, образуя ручеёк.
— Догадался, где Мёртвая, а где Живая? — улыбалась Марья.
— Эта Живая — указал я на второй, весело журчащий источник.
