— Рррняууу — с утробным рыком, с кровати взметнулась большая чёрная тень и удар мощной лапы сбил того, кто скрывался туманом. Огромная чёрная кошка, присев, и приготовившись к прыжку, наблюдала за незваным гостем, сопевшим и ворочавшимся на полу. Краем глаза я уловил движение со стороны Алёны, но в эту секунду взметнулась чёрная тень, вспрыгнув кому то на спину и я услышал, как затрещала разрываемая кожа, слышал жуткие удары когтистой лапы и визг, но ничего не мог увидеть из-за жопы Алёны, которая сунулась и припала под одеялом к моему торчащему хую, накрыв мой рот горячей, набухшей и влажной пиздою… она елозилась по моим губам и носу и перед моими глазами мелькало соблазнительное колечко ануса, словно дышащего, а у окна шла борьба не на жизнь, а на смерть и удары мощных лап, и сопение Алёны и визг, смертельно раненого существа, всё смешалось и двоилось и троилось в моём сознании и, когда сперма хлынула в рот Алёне и она глотала её вместе со слюной и соплями, кто-то огромный и грузный вывалился в окно… и всё стихло.
Алёна отвалилась от меня, и я увидел на подоконнике огромную чёрную кошку, которая, спрыгнув на пол спальни, обратилась Наташкой.
— Могла бы и помочь, Алёна — сказала она.
Алёна облизнула губы — Ты бы и с двумя одна справилась — и утеревшись ладошкой, добавила — я бы только мешала.
— А я вам не помешала, любовнички? — Наташка осматривала ла… руку, испачканную кровью — Не придёт больше Одноглазая. Нет у неё больше глаза.
Она обтёрла руку полотенцем и села на кровать. Алёна встала — Мне уйти?
— Куда собралась? Ложись!
Я вспомнил, что хотел ссать и встал — А ты куда?
Я молча достал из-под кровати горшок, молча сунул его Наташке в руки и поссал, направляя струю так, чтобы на неё летели брызги.
Алёна хохотнула, Наташка выплеснула мочу из горшка в окно и у окна его поставила, и мы легли.
Они ещё о чём-то шёпотом переговаривались, а я уснул, словно в яму провалился.
26.12.15.
Глава VII. Утро, вечера — мудренее
Меня разбудила ворона своими сочными горловыми криками. Она орала — каррр — и не успевало ещё вылететь из её клюва последнее ррр, а уже клокотало и рвалось из горла следующее — каррр — и ещё и ещё и она захлёбывалась и давилась ими и умолкала. Наступала тишина и казалось, что ворона подавилась окончательно, но хлопали крылья и новое — каррр — убеждало, что с вороной ничего не случилось.
Было светло и я обвёл комнату глазами в поисках часов и, удивившись, что часов нет, вспомнил где я и сел в кровати.
