Лия улыбнулась.
— Нет. На мне, ты не сможешь так. Остановись! Отдохни. Теперь, ещё раз!
Я двигался.
Она смотрела. С улыбкой. И ласкала клитор.
— Иди ко мне! Это была теория. Теперь, практика. На мне!
Я старался.
Она терпеливо держала меня за жопу, направляя, и минуты через три — Оох!... Ещё так!... Оох!... Ещёо!... Стас!... Оох!
Я тыкал, и тыкал.
Не знаю, в точку или нет, но Лия заводилась всё сильнее, и отвечая, выгибалась, двигаясь навстречу и... кончила!
— А ты?
Приподнявшись на локтях, я смотрел в её глаза.
— Не стесняй меня. Было очень сладко. Стас, ты кончил?
Я помотал головой.
— Стас, завтра... кончишь... мне сильно хорошо.
И Лия, чмокнула меня.
Когда я пришёл к ней на следующий день, Лия, загадочно улыбаясь, и обнимая меня, сказала.
— Стас, я хочу отблагодарить тебя, за доставленное удовольствие. Лаской. Раздевайся, и иди под душ. Я уже помылась.
Я помылся, и завернувшись в полотенце, вошёл в комнату.
Лия, с закрытыми глазами, лежала чуть раздвинув ноги, и я замер, любуясь красотой обнажённого тела.
Она открыла глаза.
— У Гюстава Курбе есть картина — Происхождение мира. Потом найдёшь, и посмотришь. Эту картину целых сто двадцать лет не выставляли. Её считали провокационной. В тысяча девятьсот восемьдесят шестом году, то есть с того года, картина выставлена в музее Орсе, в Париже.
Лия развернула левое бедро и прикрыла грудь, оставив видимой часть правой груди с соском.
Позже, найдя в инете репродукцию картины, я понял, что сделала Лия. Она воспроизвела позу натурщицы, изображённой на картине Курбе.
Но в ту минуту мне было не до Курбе, и его картины.
Прекрасная, обнажённая натура лежала на кровати, и соблазняла, и возбуждала меня.
Лия сбросила с себя покрывало и села — Ложись — и провела рукой по простыне.
— На живот — и легонько подтолкнула меня.
— Вот так — она стояла надо мной на коленях — Раздвинь ноги — её ладони коснулись моих бёдер изнутри — Немного. Вот так.
— А теперь попробуй расслабиться, и просто прислушиваться к своим ощущениям. Глаза лучше закрыть. Я хочу отблагодарить тебя, за доставленное, вчера, наслаждение.
Она гладила мои ягодицы, и слегка захватывая их, чуть раздвигала. Ладошки были сухие и горячие, и подрагивали.
Я не знаю, действительно ли она волновалась, но эта дрожь передалась и мне.
Как озноб.
Мурашки разбегались по всему телу, и вдруг, я ощутил её дыхание. В следующее мгновение, её горячий, и влажный язычок коснулся кожи ложбинки между ягодицами.
Знаете, когда долго купаешься, и потом выйдешь на берег, бывает такое состояние, мелкая дрожь пробегает по всему телу, и чтобы сдержать её, стискиваешь зубы. Но если долго стискивать, то дрожь передаётся скулам, и совершенно непроизвольно, начинают клацать зубы.
