— Это моя самая большая тайна от тебя. Покорнейше, прошу простить меня, за адюльтер с твоей сестрой и племянницами.
Людмила долго размышляла. Не выказывая эмоций, наконец, произнесла:
— Думала ты так и унесёшь её в могилу…. Когда я поехала хоронить маму, Ритка в пылу ссоры, заявила: «Ты думаешь твой Сереженка золотце? Вот хуй тебе! Блядун он, каких свет не видал. Развлекался тут со мной. Потом ещё Таньку выебал. И Верку не забыл, кобелина!»
— Я сначала посчитала, что это она со зла так говорит. Она всегда начинала громко материться, когда злилась, бывая неправа. Но она сообщила о деликатной родинке на твоём паху. Когда я осталась с Верой наедине, она подтвердила Риткины слова. Только сообщила, что это было по согласию со всеми участниками. И:
«Кто больше блядун, ещё надо рассудить, ибо это мама втянула вашего, тётя Люда, мужа в оргию!»
Супруги лежали, размышляя о том, что возможно зря они затеяли день откровений. Всё-таки до этого жилось лучше. Сергей больше клял себя за несдержанность.
«Мог ведь рассказать о любом другом адюльтере. Нахрена, ты распустил язык!? Мудак! Хотя, Люда и так знала…! Всё-таки ты мудак, Серый!!! Знала и молчала, значит, она дорожит тобой. Не закатила скандал по приезду. В сорок восемь лет она была ещё красатулечка. Могла выйти замуж за более верного человека. Дети к тому времени уже обзавелись своими семьями. Стоп! А может у неё такая же громоподобная тайна? И она прощает меня, искупая свою вину?!»
— Знаешь, Серёженька, не кори себя. Ты правильно сделал, облегчив душу. Всё-таки она камнем лежала в твоём сердце. Можно даже сказать, что это мне кара божья за мои измены тебе. Я первая начала. С Николаем, сантехником, всего через два года после свадьбы. Хотя я запретила ему приближаться ко мне, всё равно желала…. После случившегося, моей мечтой была опять авария водопровода. Чтобы крупный сантехник закрывал моё тело от кипятка. Затем вылизывал мои соки. Это прямая измена…. Нет, не мешай…. Дай покаяться…. Ведь ты такой же амбал, тоже мог прикрыть меня от варева. А уж о куннилингусе говорить не стОит — ты отменный мастер. Значит, я желала совокупиться как сучка дворовая с посторонним кобелём! Думаю, что, если на устранение желаемой аварии пришёл другой мастер, совершил такой же подвиг и попросил интима — согласилась бы. Разве не сучка…, а?
— Давай весёленькое вспомним! Что ты насчёт насильник-жертва говорила? Давай, своим излюбленным манером от третьего лица выдай. Люблю, когда ты материшься! Давай, золотце, повесели себя, меня.
