«В любовных утехах нет ничего запретного…, но только с обоюдного согласия. Мы же хотели этого…? Оба…? Я сегодня обдумаю…, а ты знаешь, мне даже понравилась ситуация. Вроде даже случился оргазм. Всё так спонтанно…, я не уверенна…, но думаю… — да, я побывала на необычайной высоте возбуждения…. И это всё между нами произошло всего за несколько дней…, представляю, что было бы за более долгий срок наших отношений…. Всё-таки любовник лучше, чем жених…», — ой, прости, я, кажется, начала думать вслух». — сказала Татьяна.
«Сейчас ты будешь наказана, за мысли вслух. Ложись, дрянная девчонка, моё оружие кары готово сжечь тебя на поленьях страсти». — с улыбкой на губах и деланным гневом во взгляде, опрокинул её на ложе. Принялся целовать во все доступные места. Лобзать нигде не запрещено. Перевернул женщину на живот, начиная от загривка, целовал всю спину, плечи. Таня извивалась сначала от щекотливых лобзаний, затем, когда я добрался до ягодиц, от начавшегося возбуждения. Перевернул животом к себе. На пределе страсти впился поцелуем в губы. Половые.
«А-а-ах…, д-а-а… чиста… йа…, чиста…, у-у-уф». — стонала Таня. А я продолжал наслаждаться влагой из вагины. Волосы на гениталиях мешали, лезли в рот, но я не замечал помех. Языком нырнул вглубь пещерки, первый раз в жизни наслаждался потоком вожделения непосредственно из ключа. Родник сжимался от оргазма, выплёскивая очередные порции нектара блаженства. Предчувствуя свою эякуляцию, с трудом вставил член в сжатое от экстаза лоно. Мгновенно излился в агонизирующую любовницу. Ещё несколько минут, я поглаживал трясущееся тело Тани, успокаивая её. От блаженной улыбки на устах, до сморщившегося лобика, эмоции отражались на личике женщины.
«Тогда, ночью, я решила превратить тебя в раба для выполнения различных идиотских забав. Но сама того не ожидая, стала рабыней… страсти». — уплетая приготовленные котлеты с картофельным пюре, говорила любовница. — Как мне хорошо с тобой…, любименький. Мы оба обучаемся искусству любви. Она назвала меня любименький. Я витал в мире счастья.
«Как у тебя хватило смелости лечь мне между ног в новогоднюю ночь». Рассказал ей о том, что сейчас тебе. Чуточку больше приукрасил — после любовных игр у меня просыпалось поэтическое настроение.
«Значит, это мама виновата? Если бы она была одета более строго, ты не обратил внимания на меня?»
«Да. Извини меня, любимая. Честно сказать я боялся женщин. Вы для меня такие недоступные. У меня всего один друг. С остальными ребятами я не знаю, как общаться. А о девушках и говорить не стоит».
