Один писатель совершенно не использует ни иронии, ни юмора, ни, тем более, гротескных красок – и пишет великие романы. Для другого наличие в тексте непременных комедийных переливов, использование эмоционально смешанной палитры – воздух, без которого текст показался бы плоским и пресным. Всё это – генетика дарования, букет стиля, врождённые качества писателя, при помощи которых он вдыхает душу в махину своего романа… А то, что кажется скучным одному читателю, покажется необыкновенно интересным другому читателю. У каждого свой ритм продвижения по тексту и свои запросы в чтении.
Однажды меня пригласили выступить на заседании литературного объединения. Перед тем как запустить меня на молодняк (самому молодому писателю там было лет пятьдесят восемь), руководитель студии говорил о том, что в литературном произведении должны наличествовать: интригующий сюжет, яркие образы, нарастание напряжения, драматические повороты, юмористические вставки, эмоциональный взрыв… и что-то ещё, я не запомнила.
Потом мы отлично поговорили с «ребятами» – это всё были начитанные интеллигентные люди, и у них, у каждого, было своё мнение о том, что собой должно представлять художественное произведение.
Возьмите один из самых прекрасных рассказов в русской литературе – чеховский «Дом с мезонином». Ну и где там интригующий сюжет, яркие образы, нарастание напряжения, драматические повороты, юмористические вставки, эмоциональный взрыв? Их просто нет. Всё перечисленное воплощает одна-единственная фраза в конце рассказа: «Мисюсь, где ты?» – как лёгкий выдох.
Значит, договорились: к чёрту любые правила!
…кроме тех, которые вы продиктовали, запротоколировали, подписали собственной кровью и навечно назначили сами себе. Вот эти правила я вам нарушать не рекомендую, и потому – читайте! Читайте свой текст – тысячу, три тысячи раз! До тошноты, до ненависти, до рези в глазах. Уверяю вас: каждый раз там есть что делать. Если на три тысячи первый раз он покажется вам неоправданно затянутым – приступайте к работе, даже если верстальщица уже сделала своё дело и внесла правки в вёрстку, даже если редактор рвёт на себе волосы и кричит, что сегодня – последний день Помпеи, то есть последний срок сдачи книги в типографию! Приступайте к работе. Ибо всё минует, кроме того страшного чувства упущенной возможности улучшить текст (согласно собственным неукоснительным правилам), которое вечно будет грызть вашу бессмертную авторскую душу.
