«Дорогая фру Эверт!
У меня сложилось впечатление, что сюжет построен на реальных событиях из жизни, так ли это?
Должна сказать Вам, что я прочитала Вашу рукопись с большим интересом. Невольно проникаешься симпатией и к Ненне, и к самому автору, который явно неплохо разбирается в психологии. В книге много удивительных наблюдений и в целом очень теплая интонация. Отдельные куски весьма удались. Вы подобрали замечательный материал, однако огорчает то, что Вы не совсем владеете техникой повествования. Если вы отметете все лишнее и постараетесь отточить форму и содержание, то, думаю, у Вас получится превосходный роман о взрослении девочки, если не ошибаюсь, в 20-е годы»[xxxiv].
Это письмо было написано в очень трудный для Астрид период – после смерти ее мужа Стуре. Тем не менее она сдержала обещание. Это было письмо из трех страниц с подробными комментариями, с конкретными примерами, она рассматривала рукопись шаг за шагом, писала о каждом герое.
Эва Эверт ответила молниеносно:
«Огромное и искреннее спасибо за проделанную Вами работу и за то, что Вы так внимательно прочитали рукопись! Я все поняла и увидела недостатки, о которых Вы написали, – разумеется, рукопись могла бы быть лучше… Думаю, я попытаю счастья еще раз и надеюсь, фру Линдгрен, что Вам не придется огорчаться, если моя рукопись снова окажется у Вас на столе!»[xxxv]
Другого раза не было. Обстоятельства у Эвы Эверт сложились иначе, рукопись была отложена в долгий ящик. Но в 1985 году, тридцать три года спустя, Астрид Линдгрен, которая к тому времени давно была на пенсии, пришло письмо и посылка с книгой. В письме Эва Эверт рассказывала, что рукопись, много лет тому назад прочитанная Астрид, вышла в одном небольшом издательстве.
Гунборг Вильд прислала рукопись на конкурс Rabén & Sjögren в 1962 году. Премии она не получила, но и ей Линдгрен написала ответ, из которого было ясно, что она видит в Гунборг потенциал хорошей писательницы:
«Дорогая фру или фрекен Вильд, не знаю, как к вам[33]правильно обращаться.
Зато знаю, что вы прислали на наш конкурс превосходную книгу, трогательную и красивую, со страниц которой словно доносится аромат шведских шхер. Пусть жюри посчитало, что это книга скорее о детях, чем для детей – таковым был один из его аргументов. Другим был объем. Для детской книги текст чересчур велик, и многие эпизоды в нем повторяются. Рукописи пойдет на пользу, если оставить в ней только самое существенное… Концентрат книги о Бабиэлле мы готовы купить и опубликовать. Буду рада, если вы обдумаете это суждение и напишете пару слов в ответ. Или позвоните, и все обсудим по телефону. А пока что рукопись будет лежать у меня.
