– Им всем.
– Многовато будет, особенно для меня одного… И потом по-настоящему виноват только Рисарн, именно он отдал приказ, если у вашего дяди верные сведения. Остальные лишь с большим или меньшим старанием его выполняли.
– А его вы убьёте?
– Посмотрим. Во-первых, убить короля не так-то просто, а во-вторых… Иногда не следует рубить с плеча, даже если очень хочется. Быть может, прикончив его, я причиню ещё больше зла, чем он.
Да и причинил ли король зло, вот в чём вопрос. Жаль, что нельзя расспросить, кто такие были эти «Мархановы братья», и чем они занимались. То есть расспросить-то как раз можно, но…
– Ещё больше? Да ведь Рисарн нас всех предал! Кондар его королём сделал, а он вот как его отблагодарил. И маги… Что же, опять Орден править будет?
– Вряд ли. Сдаётся мне, король, каким бы предателем он ни был, не станет отдавать власть Ордену или кому бы то ни было ещё.
– А тот его и не спросит.
– Ну, тогда вы сможете сказать, что Кондар отомщён, а предатель понёс достойную кару.
– Да уж лучше король, хоть и предатель, чем Орден!
– Вот вам и одна из причин, почему его, возможно, стоит пощадить.
Девушка озадаченно замолкла. Рыжий тоже молчал, подставив лицо слабо греющему солнцу.
– Жаль, что Кондар сам не короновался, – сказала Картра. – Был бы он королём, ничего бы этого сейчас не было.
– Возможно. Но что сделано, то сделано. Вернее, чего не сделано, того не сделано, – Рыжий поднялся. – Если не возражаете, я немного разомнусь с мечом.
Картра не возражала. Он нашёл относительно ровный пятачок земли, а она устроилась на краю, с интересом наблюдая за разминкой. Её присутствие сначала немного стесняло, но потом он забыл о ней.
Меч… Едва взяв его в руку, Рыжий сразу понял, что для него оружие – много больше, чем просто отточенная железяка, предназначенная для защиты своей жизни или отнятия чужой. Рукоять легла в ладонь как влитая, баланс был идеальным, меч словно ожил, и Рыжий чувствовал его как часть своего тела. Трудно оценивать самого себя, особенно в отсутствие противника, но, похоже, он был не последним в искусстве фехтования. Тело послушно проделывало всё, что приходило ему в голову, и его наполнила радость, удовольствие от собственной ловкости и точности движений. В куртке ему быстро стало жарко, и он снял её, рассудив, что Картра уже видела его во всех видах, а потому стесняться нечего. Прошло немало времени, прежде чем он выдохся.
– Здорово! – сказала Картра, когда он вложил меч в ножны.
