– Кого сегодня списываем? – радостно спрашивали ее утром.
– Некрасова… Виктора.
Через неделю.
– Кого списываем?
– Василия Аксенова.
Как-то я поинтересовалась, – ровно как киплинговский слоненок – а зачем их списывают и куда эти книги деваются.
С той же интонацией, как в мультфильме, когда герою обещали дать тумаков, они ласково отвечали мне:
– А много будешь знать, знаешь, что с тобою будет? Знаешь?
Трудно объяснить, как я оказалась замужем за Петром. Но я определенно знала, что за рваным грязным халатом, черными длинными волосами, спадающими на близорукие глаза, дружбой с Кубакиным скрывается благородная натура. Мы часто доверительно разговаривали друг с другом. И когда он в очередной раз пожаловался на свое увлечение – длинноволосую красавицу из Абонемента, которая только и делает, что заставляет его носить за собой сумки, – я горячо прошептала ему, что на самом деле он прекрасный, благородный рыцарь, а все просто видят его дурацкую внешность, рваный халат и общую нелепость характера. Но обязательно придет время, когда чары разрушатся и все узнают, что он настоящий рыцарь Круглого стола, я просто не помню какой именно, потому что только слышала о них. Все еще узнают, кто он на самом деле. Я очень увлеклась тогда своим рассказом и не заметила, как он на меня смотрит. Передо мной оказался какой-то иной человек. Лицо, которое он обычно, стесняясь самого себя, занавешивал длинными волосами, открылось – он смотрел теперь на меня открыто и ясно.
Наверное, с того момента он и уверовал, что я – лучшая на свете.
Шло время. Я очаровывалась, разочаровывалась и металась. Петр ждал. Потом моя мама стала мечтать о том, чтобы моя жизнь сложилась лучше, чем у нее, и увидела рядом Петра – преданного и любящего человека. С тех пор не было дня, чтобы она не поминала мне, какой он прекрасный. Потом я увидела его дом и его маму. Увидела мир, который был невероятно привлекателен и невероятно далек от меня. И я решилась. Мы поженились.
…У всех были квартиры, комнаты, а у Петра – дом. На Садовом кольце, через арку, дверь в квартиру прямо с улицы. Дом с сенями, длинным коридором, комнатами, которых сначала было непонятно сколько. Сюда входили люди, они клубились на кухне, смеялись, курили, пили кофе и переговаривались. Все они казались мне красивыми, остроумными, а главное – свободными. Центром всего этого водоворота была мама Петра. Она возглавляла сценарную студию. Она была очень красива, загадочна и абсолютно не похожа на всех взрослых женщин, которых я встречала прежде. Удивительно, но Петр никогда о ней не говорил и не рассказывал, что он внук известного советского поэта. Казалось, что ему это безразлично.
