. В распоряжение пекарей передали около пуда семян кунжута
[36].
Празднество началось. Для приготовления большого утреннего плова в четырех казанах были позваны четыре повара, прославившиеся в окрестных кишлаках Нураты своим мастерством. Каждый из них получил строго отмеренное количество риса, мяса и других сопутствующих продуктов, причем следили, чтобы все продукты были одинакового качества. Прослышавшие об этом люди переговаривались между собой:
— Да, известно, что плов в конечном-то счете зависит от продуктов. Разве вы не слышали поговорку: «Вкусен плов у сестры, потому что зять масла и мяса дал». — Слышать-то слышали, но и видели таких никудышных «сестер», которые умудряются испортить самые хорошие продукты.
— Да… если плов подгорит…
— А если получится недосоленным или пересоленным?
— Хуже, когда рис недопреет или перепреет…
— А иная «сестра» прозевает, а образуется корка на стенках казана…
— Что вы прицепились к сестре. Праздничный плов готовят мужчины…
Между тем погода испортилась и подул пронизывающий осенний ветер.
Повара развели огонь под казанами, когда уже перевалило за полночь. Разгорающееся пламя четырьмя очагами осветило темную холодную ночь. К рассвету в двух казанах плов был готов к подаче на стол, а в двух других приближался к готовности.
Двор Маматбая широк, как небо над Нуратой. Против двустворчатых ворот в глубине двора построены в ряд небольшие комнаты. Перед этими комнатами на террасах разложены кошмы и курпачи, там ждут гостей полные угощений изобильные дастарханы.
Многие гости прибыли уже накануне и расположились в комнатах, многие продолжают прибывать на осликах и лошадях, дети выбегают навстречу новым всадникам, они ловят коней за узду. Для них подержать коня за узду уже радость, а некоторые наиболее сердобольные гости разрешат даже и проехаться, только с наказом:
— Ладно, покатайся, сынок, но шагом, скакать на этом коне тебе нельзя, он тебя выбросит из седла.
Другие, привязывая коней к коновязи, сердито говорят детям:
— Смотрите, не вздумайте отвязать и покататься. Конь мой, тяжел норовом, кусается и лягается. — Подвесив стремя к седлу, они уходят туда, где уже угощают утренним пловом, откуда только и слышно: «Добро пожаловать», «Милости просим», где выказывают всяческую любезность и радушие.
Ошпаз[37], у которого плов поспел первым, был человеком доброго нрава, краснощеким и безбородым, с редкими волосками на подбородке и на щеках. Усевшись на сложенном в несколько слоев одеяле, постланном около казана и получив благословение от Сахиба-саркора, он широким жестом снял крышку с котла. Большой плоской шумовкой, вмещавшей два фунта плова и имеющей рукоятку не меньше аршина, он с боков переместил плов к центру горкой и прикрыл крышкой. Через некоторое время он стал, поддевая острым багром, вытаскивать из казана и класть в таз большие куски обжаренного мяса. Вкусный запах распространился по всему двору, несказанно обострив аппетит и у гостей, и у хозяев.
