Читая эту драму, вы можете спросить: «И что дальше?» Как найти ключ к исцелению такой глубокой раны, как та, что была у Сэры? Как найти ключ к исцелению вашей собственной глубокой раны? Исцеление требует мужества. Чтобы исцелиться, нужно суметь осознать, выдержать и взглянуть со стороны на боль, которую мы испытали. Без боли нет ни роста, ни исцеления. А для того, чтобы встретиться со своей болью, нужна смелость.
Исцеление требует мужества. Чтобы исцелиться, нужно суметь осознать, выдержать и взглянуть со стороны на боль, которую мы испытали. Без боли нет ни роста, ни исцеления. А для того, чтобы встретиться со своей болью, нужна смелость.
Кроме того, нам нужно мужество, чтобы начать отказываться от старых моделей поведения. Какими бы дисфункциональными они ни были, они приносили нам какую-то пользу. Подобные модели поведения возникли, потому что в свое время это было лучшее, что мы могли сделать. Начав отказываться от старых, нездоровых моделей, мы резко впадаем в состояние, в котором чувствуем себя незащищенными. Например, Сэра, размышляя о том, что будет, если она откажется от своей хищнической модели поведения с мужчинами, высказала опасение, что тогда снова попадет в положение беспомощного ребенка, которого запугивают, используют и эксплуатируют все мужчины. Ей было сложно осознать, что существовал и другой путь, такой образ жизни и существования, при котором она не была бы ни хищником, ни жертвой.
С моей помощью Сэра поняла, как превратила свой пассивный детский опыт жизни в роли жертвы сексуального насилия в активный опыт жизни в роли агрессора. Я нарисовал ей схемы горизонтальных и вертикальных отношений. Так ей стало понятнее, что в детстве она пережила опыт нахождения на нижней, беспомощной стороне вертикальных отношений. Теперь, повзрослев, она задействовала верхнюю часть вертикальных отношений в своем сексуальном спектакле, а также, в смягченной форме, в работе с ее подчиненными мужского пола. Мне удалось указать ей на то, как, общаясь со мной ранее и в некоторой степени до текущего момента, она символически кастрировала меня, отвергая большинство моих замечаний и заставляя меня в смягченной форме испытать беспомощность, которую она испытывала маленькой девочкой.
Обнажив душу, выложив, так сказать, на стол все свои травмы и всю свою боль, Сэра спросила меня: «И что теперь?» У меня были некоторые мысли по этому поводу, но я зеркальным образом вернул Сэре ее вопрос: «А что теперь хотите вы?». Было важно, чтобы Сэра нашла какие-нибудь ответы в себе, а еще нашла бы в себе желание сделать так, чтобы все было по-другому, желание изменений.
