Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне | страница 13
Незадолго до начала войны адмирал Степан Макаров в Петербурге подал в Морское министерство записку, где предупреждал об опасности расположения русского флота на внешнем рейде Порт-Артура. «Если японцы атакуют там наши корабли, то результат такой атаки будет для нас очень тяжёл», – подчёркивал он. Рекомендацией флотоводца пренебрегли, а его слова оказались пророческими.
Днем 26 января в Порт-Артур пришел английский пароход, на который в спешном порядке погрузились все проживающие в городе японцы. От них неприятель получил последние сведения о расположении в гавани русских кораблей.
Японский эсминец
Вечером того же дня на флагманском броненосце
«Петропавловск» прошло совещание высшего командования эскадры. Закончилось оно в 23–00. Обсуждали возможные мероприятия на случай нападения противника. Прощаясь с командирами, начальник морского штаба контр-адмирал Витгефт сказал: «Войны не будет».
Вражеская атака началась через полчаса. Десять японских миноносцев подошли к бухте с погашенными огнями и удачно миновали передовой дозор. Ориентируясь по маякам и прожекторам наших кораблей, освещавших подходы к рейду со стороны моря, они точно вышли на цель. На внешнем рейде Порт-Артура тогда стояло 16 кораблей. Противоторпедные сети броненосцев опущены не были.
Атака продолжалась чуть более часа. Вражеские миноносцы стреляли практически в упор. Всего неприятель выпустил 16 торпед, но попали в цель и взорвались только три. Из строя были выведены броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич», а также крейсер «Паллада». Как выяснилось позднее, японские моряки в спешке выпустили большинство торпед с невыдернутой чекой (не поставив их на боевой взвод). Иначе результаты нападения были бы более плачевными.
Броненосец «Ретвизан» после атаки японских миноносцев
Когда наконец-то объявили тревогу, и на суше, и на многих кораблях не поняли, боевая она или учебная. В море вышли крейсера и миноносцы для отражения возможной повторной атаки, но её не последовало. К тому времени уже вовсю шла высадка неприятельских войск в Корее, японские боевые корабли захватывали российские торговые суда в её территориальных водах и портах.
Утром 27 января адмирал Алексеев направил в Петербург телеграмму, где сообщал о нападении. Встревоженный случившимся, он отбыл в Порт-Артур. На следующий день Россия получила формальное объявление войны. В этот день в дневнике Николая II появилась запись: «Господь да будет нам в помощь!» Отношение российского императора к начавшейся войне продолжало оставаться легкомысленным. Когда у царя спросили, как он относится к успеху японцев, монарх небрежно ответил: «Ну, знаете, я вообще смотрю на это, как на укус блохи».
