Слева шла на второй этаж деревянная лестница. Прежде чем ступить, Монтальбано проверил ее на прочность, ухватившись обеими руками и подергав. Дерево не выглядело ни трухлявым, ни изъеденным жуками. Комиссар полез наверх.
Комната наверху тоже оказалась совершенно пустой. И тут повсюду валялись презервативы и шприцы.
Он выскочил из лачуги, испугавшись, что, если еще немного задержится, по нему запрыгают блохи.
Постоял, любуясь озером. Вид, несомненно, прелестный, но никаких разгадок он здесь не нашел. Впрочем, его об этом предупредили.
Ни одна завеса не упадет,
И ответа ты не получишь.
И все же это не была пустая трата времени – он прогулялся по красивой местности, с пользой для здоровья. Ну, может быть, с относительной пользой: его все-таки укусила в руку блоха.
Обратный путь по склону в положении Пизанской башни изрядно его утомил, а шея, вспотевшая под тесным воротником, зудела.
Добравшись до площадки, где стояла машина, он сел в нее и решил сперва передохнуть, выкурить сигаретку. Стул у порога был пуст – наверно, старуха уже принялась стряпать вечернее угощение.
Наконец он завел мотор и двинулся в обратный путь.
По дороге в контору комиссар размышлял: результат, которого удалось добиться, не бог весть какой – однако в кромешной тьме, где он блуждал, это крошечное отверстие, размером не больше булавочной головки, пропускало слабый лучик света.
Он понял, что Виа дей Милле, дорога на Галлотту и окрестности самой Галлотты знакомы его сопернику и исхожены им. Комиссар был более чем уверен, что даже всеведущий Фацио не подозревал о существовании этого озерца цвета неба.
– Катарелла, звонки мне были?
– Никак нет, синьор комиссар, ни вам, ни кому еще.
Великий штиль продолжался. Он направился было в свой кабинет, но Катарелла его остановил:
– Синьор комиссар, вы мне не поможете?
– В чем?
– Кроссворд решаю.
– Что ты хотел узнать?
– Тут написано, они сражались с мышами. Слово из четырех буков. А у меня вышло «халы». Но я ни разу не видел, чтобы халы сражались, мыши ведь их мигом сгрызут.
– Это «Батрахомиомахия», – сказал комиссар.
Катарелла обомлел.
– Пресвятая Богородица, что за странные слова вы произносите, синьор комиссар!
– Да ты не пугайся. Слово, что ты ищешь, – жабы.
– Извиняйте, синьор комиссар, выходит, предсказатель погоды – это не ласточка?
– Нет, Катарелла, это барометр.
– Божечки, так и есть! Вот спасибо, синьор комиссар!
– Катарелла, ты случаем не знаешь про озерцо близ Галлотты?
