– Хорошо, переключи на меня.
– Комиссар, это Паскуале Чирринчо.
– Выкладывай, Паскуале.
– Я тут матушку в больницу отвез.
– Господи! Что стряслось-то?
– Ее такой испуг пробрал у вас дома в Маринелле.
– Отчего же?
– Пошла за шваброй, открыла чуланчик, а на нее вывалились два женских трупа. Ну, так ей показалось. Вот она и всполошилась!
Господи Иисусе, куклы! Он забыл предупредить Аделину запиской!
– Нет… это не трупы, это…
– Знаю, комиссар. Матушка выскочила из дома, кричала как безумная, а потом в обморок хлопнулась. А когда в себя пришла, позвонила мне на мобильный. Я бегом к ней, а перед тем как в больницу везти, зашел в дом – поглядеть, что за трупы. Понимаете? Если бы настоящие трупы, и вам надобно было их припрятать, я бы помог…
– В чем?
– Ну как – в чем? Убрать трупы. Сейчас это просто делается: в кислоте растворил – и все дела.
Что за хренотень он себе насочинял? Разве может комиссар держать дома пару трупов, выжидая удобного случая, чтобы от них избавиться? Лучше сменить тему. А не то еще придется благодарить за щедрое предложение помощи в таком-то деле.
– И как Аделина?
– Лихорадит ее. И за вас тревожится. Просила предупредить, что не успеет ужин сготовить.
– Ладно, спасибо. Обними от меня матушку и пожелай ей скорейшего выздоровления.
На том конце провода молчали.
– Что еще, Паскуале?
– Синьор комиссар, вы уж простите, но я одну вещь скажу.
– Говори.
– Хотел сказать, вы живете один, а невеста ваша редко заезжает, и, понятное дело…
– Что – понятное дело?
– Понятное дело, вам порой надобно…
– Твоя мать обо мне отлично заботится.
– Синьор комиссар, я про другую заботу толкую, матушка такого не может дать.
– Ты о чем?
– Вы только не обижайтесь, но, если вам нужна красивая девчонка, вы только позвоните, а я уж найду, – что вам с куклой-то развлекаться. Красивая девчонка: русская, румынка, молдаванка, какую захотите. Светленькая, темненькая, на ваш вкус. Здоровая, чистая, обещаю. И для вас бесплатно, само собой. Вы меня поняли? Мне поискать?
До Монтальбано наконец дошло. У него перехватило дыхание и слова застряли в горле.
– Алло, синьор комиссар, вы слышите меня?
Но он, не отвечая, повесил трубку. Этого только не хватало! Кто теперь выбьет из головы Аделины и ее сынка эту дурь – что синьор комиссар тешится с надувными куклами? Пять минут он был не в состоянии двинуться с места. Сидел и матерился.
