– Она, в основном, говорит о своем муже. Ей приятно найти кого-то, с кем можно поговорить о нем. Эмили считает его чуть ли не божеством. А еще мы много говорим… обо мне.
– Что ж, тогда поощряй эти разговоры, – засмеялся Осборн. – Она может до такой степени тебя полюбить, что не захочет с тобой расставаться, а значит, и со мной тоже.
– Хорошо бы так, хорошо бы, – усталым и раздраженным голосом произнесла Эстер.
Контраст между этой женщиной и нею самой был для Эстер слишком явным. И даже доброта Эмили не могла сделать его более выносимым. Простое совершенство одежды Эмили, выхоленность ее лошадей, мягкий бег ее коляски, вышколенность слуг, легкость и автоматизм всего того, что происходило в имении – все говорило о давнем богатстве. А постоянное напоминание о том, что тебе приходится жить на крохи с господского стола, очень действовало на нервы. Это всегда действует на нервы. Но теперь Эстер была раздражена даже больше – намного больше, чем когда была юной девушкой и страстно жаждала иной жизни. Теперь она существовала рядом с такой жизнью и познала весь ее смысл и ценность – красоту и роскошь, покой и хороший вкус. И после того, как она узнала все это, стала почти частью такой жизни, ей придется возвращаться к убогому существованию в убогом бунгало, к бесконечным долгам, почти к нищете и отсутствию перспектив и надежд на то, что когда-нибудь все изменится и на ее долю тоже выпадет удача. Да кто же в состоянии такое вытерпеть?
Посмотрев друг на друга, они поняли, что думают об одном и том же.
– Как нам потом, после всего, жить? Как это вынести? – выкрикнула она.
– А нам и не придется, – ответил он. – Да будь оно все проклято, но что-то должно случиться!
– Что может случиться? Ничего, – с горечью произнесла она. – Нам просто придется вернуться, и все будет еще хуже, чем прежде.
А в это время леди Уолдерхерст снова отправилась в Лондон за покупками и провела целых два дня, приобретая самые разные чудесные вещички. Эмили еще никогда так не радовалась, как в эти два дня, часами сидя перед прилавками и перебирая чудесное полотно, фланель, кружева. Дни, когда она вместе с леди Марией закупала себе приданое, не шли ни в какое сравнение с этими двумя. Она ласкала пальцами чудесные ткани, нежно улыбалась всем этим изумительным вещицам. Эмили потратила массу денег и покупала вещи куда более роскошные, чем покупала бы для себя. Ничто не казалось ей слишком великолепным, никакое количество кружев не казалось излишним. Сердце трепетало в груди, на глаза порою наворачивались слезы.
