— Ладно.
Рублев отключился.
Что-то в его голосе насторожило Шведа. Напряженно как-то Рублев разговаривал. Но что его могло обеспокоить? Вряд ли что-нибудь дозорное — отказался же работать.
«Нечего голову зря сушить, — решил Швед, потянувшись к чаю, который успел уже остыть. — Зайду, тогда и узнаю».
Он вдруг понял, что это импровизированное рабочее совещание сильно его взбодрило. И что он сам тоже сильно соскучился по работе, которая еще совсем недавно казалась рутинной и докучной. И что те, кто назначил его главой киевского Дозора, наперед об этом знали. Знали лучше, чем сам Швед.
Минут через пять разговор опять скатился к обычным застольным благоглупостям, и Швед решил, что пора бы и честь знать. Он допил все, что оставалось в чашке, и встал:
— Пойду к Рублеву загляну, он просил.
— Я с тобой! — Симонов тоже заторопился, поскольку чувствовал: тут посиделки вот-вот завершатся.
— Я не пойду, — сразу предупредил Ефим. — У меня еще две встречи.
— Я тоже посижу, — сказал Витя. — Вас потом до площади отвезти?
— Да можем и такси вызвать, — неуверенно отозвался Швед.
Витя пожал плечами:
— Все равно мне в ту сторону ехать. Звякни, в общем, а там решим.
— Хорошо.
В коридоре перед лестницей со Шведом и Симоновым на ходу поздоровался смутно знакомый парень восточной наружности — должно быть, недавно упоминавшийся Ринат. Поздоровался и нырнул в один из кабинетов.
— Учись, Симонов! — проворчал Швед. — Люди работают, а не рассуждают о том, что соскучились по работе!
— Ничего, мы с утра тоже отметились! Теперь можно и расслабиться. Ты идешь или нет?
— Иду, иду…
Они спустились и вышли в больничный дворик. От двора напротив рублевской пятиэтажки его отделял бетонный забор, который пришлось обойти. Но все равно путь до рублевского подъезда занял неполных три минуты.
— Я и не знал, что наши лаборатории тут расположены, — признался Швед. — Сколько раз у Димки зависали, но так никто и не рассказал.
— Да по Киеву наших точек знаешь сколько разбросано? — лениво ответил Симонов. — Потому, наверное, так легко дом с химерами и отдали, что у каждого отдела своя отдельная нора, а на Банковой только дежурные сидели да Лайкова секретарша.
— Архив жалко, — вздохнул Швед. — Нам его будет не хватать.
— Архив, к Лариске не ходи, Инквизиция захапала, — произнес Симонов с непоколебимой убежденностью. — Причем европейцы, сто процентов, наши для этого слишком ленивы. В сорок девятом так же было, я помню.
— Я бы не спешил с выводами, — сухо заметил Швед.
