. Одновременно новгородцы совместно с Дмитрием Александровичем предприняли поход против союзной великому князю Твери. Однако, когда войско подошло к Торжку, где Василий ранее посадил своего наместника, новгородцы взбунтовались. Когда они наконец решились призвать Василия на княжение, Дмитрий, как это изображает новгородский летописец, добровольно отказался княжить и «отъехал с любовью»
[284]. Никоновская летопись, напротив, говорит о том, что новгородцы предали Дмитрия, после чего он отказался от княжения. В качестве причины перемен в сознании новгородцев этот источник называет страх перед Василием, Святославом Тверским и татарами
[285]. Однако новгородцы уже перед началом похода догадывались о характере противостоящих им сил, поэтому представляется, что их наступление было связано с надеждой побудить относительно слабого великого князя к уступкам уже самим фактом нападения на Тверь. Отсюда можно сделать вывод, что Тверь в качестве союзника великого князя была важной опорой последнего.
После этих событий 1272/1273 г. на протяжении многих лет летописи не сообщают о каких-либо действиях тверского князя. В 1276/1277 г. Тверь почти полностью выгорела, невредимым остался лишь один храм[286]. Зимой 1276/1277 г. умер великий князь Василий Ярославич. Новым великим князем по старшинству становился Дмитрий Александрович: поскольку ни одного из сыновей Ярослава Всеволодовича больше не было в живых, теперь наступал черед сыновей тех Ярославичей, которые были великими князьями. Первым из внуков Ярослава Всеволодовича, взошедшим таким образом на владимирский стол, был старший из оставшихся в живых сыновей Александра Невского[287] Дмитрий Переяславский.
Хотя предшествующие столкновения между Дмитрием и Святославом Тверским и не привели теперь к затруднениям, испытываемым тверским правителем со стороны великого князя, настороженность в отношениях между обоими князьями продолжала существовать: Святослав не появился на «великом съезде» князей Суздальской земли, состоявшемся в Костроме в январе 1277 г. по случаю похорон великого князя Василия[288].
Четырьмя годами позже, в 1281 г., младший брат Дмитрия Андрей, князь городецкий, впервые, но не в последний раз, попытался захватить великое княжение. Андрей воспользовался в своих целях временным расколом в татарских верхах в последние двадцать лет XIII в., «двоевластием»[289] хана и эмира Ногая. В то время, как Андрей и поддерживающие его (впрочем, уже после 1281 г.) ростовские князья обеспечили себе помощь хана, Дмитрий Александрович искал поддержки у Ногая
