в качестве основной формы публичных молений окончательно возобладает при Людовике XIV.
Для периода, начавшегося с правления Бурбонов, характерно меньшее участие короля и его представителей в процессиях, а также нежелание сочетать процессии с выносом реликвий. 13 июня 1598 г. шествие от Нотр-Дам к августинцам в честь заключения Вервенского мира прошло без участия духовенства прихода Сен-Жан-ан-Грев (т. е. прихода Ратуши) и без выноса каких-либо мощей, что особенно контрастирует с упоминавшейся выше процессией по поводу перемирия 1556 г.[290] С 1625 по 1725 г. раку св. Женевьевы выносили из аббатства лишь пять раз.
Конечно, еще долго мостовые Парижа были свидетелями различных шествий. Но важно, что корпорации и в первую очередь Муниципалитет уже не участвовали в литургиях, проводимых клириками. Власти в этот период начинают относиться к проявлениям коллективного благочестия с подозрением. Парламент, например, запретил процессию Святых даров, которую хотели организовать для парижан капуцины в сочельник 1598 г., усмотрев в этом протест против регистрации Нантского эдикта[291].
Связь между системами церковного благочестия и общинного благочестия, которое было организовано городскими властями, явно слабела. Корпоративный католицизм вступил в фазу дезинтеграции: локальная (например, приходская) система поклонения святым стала автономной и контролировалась только духовенством; муниципальная система продолжала устраивать процессии, но главным действующим лицом в них была уже не община, мистически объединенная вокруг священных реликвий, но лишь представители 16 административных округов — кварталов Парижа. Клирики и миряне теперь не смешивались в единых процессиях. Отныне об отношениях "алтаря и трона" говорили в терминах сотрудничества, а не союза, понимаемого некогда как слияние в одно мистическое тело.
Не стоит, однако, хоронить старый порядок общинного церемониала раньше времени: он еще мог быть востребован монархией в трудные минуты, когда надо было срочно мобилизовать подданных. После поражения при Корби в августе 1636 г. сам Ришелье советовал королю организовать церемонию в духе старого корпоративного католицизма. Обет Людовика XIII, вверившего свое королевство и свою особу Деве Марии, дал повод основать новую процессию в праздник Вознесения Богоматери. Эта процессия проводилась во многих городах Франции вплоть до самой Революции. Но организация подобных проявлений коллективного рвения строго контролировалась теперь Королевским советом, тогда как Парламент, особенно при Людовике XIV, лишился всякого церемониального авторитета и вовсе был исключен из парижских процессий. К концу XVII в. от традиционной ритуальной системы уже ничего не осталось. И хотя читателей Рене Декарта или Жана Батиста Тьера было во Франции еще очень мало, духовная атмосфера изменилась до неузнаваемости, о чем может свидетельствовать переезд короля из Парижа в Версаль или преобразование аббатства Сен-Дени в школу Сен-Сира. Еще более знаковым было разрушение свидетельства "чуда Ланди" — витража церкви Сен-Жерве во время строительства семейной капеллы канцлера Бушера в 1699 г.
