Лазоревая глава, лилиями усыпанная,
Показывает Париж королевским городом.
Серебряный корабль на пламенеющем поле
Отмечает, что он главнейший средь прочих.
Король суть глава, и Париж самый главный
[242].
Муниципалитет и должность купеческого прево, упраздненные в 1383 г., были восстановлены в 1412 г., что явилось основополагающим событием, позволившим парижанам восстановить свою привилегированную корпорацию. Примерно в те же годы характеристика "столица" регулярно оказывается связанной с Парижем. Формула Жана Жерсона выражает идею во всей ее полноте: "Город, в коем величество заключено и по обыкновению пребывает" (Civitas in qua majestas consistebat et erat solita reside re)[243]. Париж — глава городов (caput urbum), но также и глава королевства (caput regni), как и сам король[244].
В рамках органицистской метафоры "единого тела" гомологичность короля и столицы была чрезвычайно важной. Эта идея периодически демонстрировалась в форме "живых картин" во время торжественных въездов и становилась темой для красноречивых рассуждений представителей городской корпорации. Так, в мае 1579 г. в Ремонстрации Городского бюро утверждалось, что "Париж короли избрали как убежище и место пребывания сего королевства, наделив город всеми возможными привилегиями, вольностями, почестями и свободами", и, следовательно, "для сохранения Вашей монархии, как и всех прочих суверенных государств, необходимо установить главным над всеми один город, под защитой и при помощи которого может сохраняться государство в своей форме во время бурь и опасностей"[245].
В парижском церемониальном цикле ежегодная процессия устраивалась в первую пятницу по Пасхе в честь возвращения города под власть Карла VII и изгнания англичан в 1437 г., а с 1594 г. процессией отмечали и 22 марта, когда парижане впустили Генриха IV и порвали с "испанскими лигерами". Это были не искупительные церемонии, но именно праздники, напоминавшие об обретении союза Парижа с сувереном, т. е. возвращение городу привилегированного статуса столицы.
Надо отметить, что исключительная связь Парижа, его привилегий с королевской властью была связана с двумя абстракциями. Речь шла в большей степени о символической столице, чем об историческом Париже, и, с другой стороны, скорее о политической фигуре короля, нежели о его конкретном воплощении в лице Карла, Франциска или Генриха.
Параллельно с формированием и уточнением понятия столицы растет убежденность в том, что Париж является Парижем лишь в той мере, в какой в нем присутствует король. Король может находиться в нем лично, в одной из своих резиденций, либо быть представленным Парламентом в "своем" Дворце правосудия.
