.
Наиболее полное представление о византийской деревне VII–VIII вв. дает упоминающийся во II главе «Земледельческий закон» — запись (в его основной части) обычного права, сложившегося на землях империи после эпохи «варварских» нашествий, произведенная, видимо, в Италии в первой трети VIII в., но получившая повсеместное распространение. Под влиянием традиционных общинных (с остатками кровнородственных отношений) аграрных порядков «варваров», в условиях бессилия государственной власти, когда сельские жители империи (автохтоны) должны были длительное время самостоятельно решать вопросы землепользования и землевладения, а порой в какой-то мере даже обеспечивать свою безопасность, местная община не только укрепилась, но и возродилась там, где она к VI в. практически распалась.
Согласно «Земледельческому закону» это была соседская община; пахотные наделы, как и приусадебные участки, находились в собственности общинников, угодья же (с четко зафиксированными границами у каждой деревни-общины) использовались сообща, представляя общинную собственность, формы эксплуатации которой определял деревенский сход; такая община (марка) уже не знала периодических переделов пахотной земли[180].
Постепенное упрочение власти государства над сельскими районами, превращение общины в податную, включение деревни в товарно-денежные отношения, временно ослабевшие в конце VI–VII в. и снова оживившиеся в VIII в., утверждение прежних, традиционных норм византийского права, трактующего крестьянский надел как полную собственность (аллод), — все это обусловило интенсивное развитие процесса имущественного и социального расслоения общины. Уже «Земледельческий закон» фиксирует в деревне наличие зажиточных и разорившихся поселян, готовых арендовать землю у соседей на кабальных условиях испольщины или идти в наемные работники — мистии. В недрах общины поднималась мелковотчинная, а затем и крупная землевладельческая знать и складывался имущественно и социально обездоленный, затем — и поземельно и лично зависимый класс крестьянства. Примером такого вотчинника нового, феодального типа является деревенский хозяин конца VIII в. — Филарет[181]. Он владел 50-ю участками земли, 12 тыс. овец, сотней упряжек (пар) волов, 800 коней (помимо мулов, ослов и рабочих лошадей); его поля орошались водными источниками.
Сходным, по всей вероятности, было положение дел и в общинах «варваров», включенных в византийскую общественно-государственную систему, тем более что их община находилась уже в стадии перехода от земледельческой к соседской. Мало отличалась ситуация и в специальных поселениях «варваров», когда наделение их государственной землей производилось под контролем властей; возможно, правда, что в таких селах, где военные поселенцы обладали значительными наделами (переходившими в их собственность через 30 лет непрерывного владения и несения службы) и пользовались особым попечением властей, процесс расслоения протекал на первых порах значительно медленнее (во всяком случае до конца VII в., когда стала усиливаться фемная военная аристократия, вступившая на путь ускоренного приобретения крупной земельной собственности).
