Принципиальное сходство с поведением славян под Фессалоникой имели их действия на Пелопоннесе, когда в начале IX в. они предприняли осаду крупного порта Патры (De adm. imp., I, p. 228, 230)[163]. Действительно, в тех районах империи, где имелись крупные городские центры, для славянской аристократии представлялось более целесообразным овладеть ими для их превращения в свои резиденции и административные пункты, чем возводить собственные укрепленные центры.
Употребляя в качестве родового понятия для славянских территориальных союзов искусственный термин «Славинии», византийские авторы знали, что каждая Славиния отличалась от другой своим именем, восходящим к названию господствующего в объединении племени. Соответственно с этими названиями некоторым Славиниям византийцы дали и собственные наименования. Феофан (с. 274, 278) упоминает Берзитию и Велзитию, которую связывают с велегезитами Фессалии[164]. «Субделитию» Константина Багрянородного (De cerim., I, р. 634. 11–12) П. И. Шафарик предложил трактовать как искаженное название Славинии сагудатов, т. е. как «Сагудатию»[165]. Анна Комнина упоминает Вагенитию, под которой (принимая во внимание звучание «г» перед мягкими гласными в среднегреческом как «й») следует понимать, конечно, страну вайюнитов[166]. После ликвидации независимости Славиний они образовывали административные единицы в империи и даже сохраняли свой наименования: известны архонтия и церковный округ Драгувития[167], фема «Смоленов»[168]. Согласно печатям VIII–IX вв., существовали архонтия «вихитов» (или вихитов Эллады) и архонтия «эвидитов» (эвилитов), которые связывают (пока предположительно) со славянами Греции[169]. В лексиконе Иоанна Зонары Болгарское государство фигурирует как «Славиния Болгария»[170].
Примечательно, что в «Чудесах» (исключая одно спорное место о «славянах» или «Славиниях» в Аварском хаганате — L., I, р. 134.14) термин «Славиния» не встречается, хотя именно их автор обнаруживает наиболее точные знания о славянах. Видимо, территории разных славянских союзов были осмыслены как социально-политические организации и получили официальное наименование («Славинии») лишь при дворе, среди чиновников империи. Этот термин употребил в письме к Людовику Благочестивому сам император Михаил II (ЛИБИ, II, с. 26).
К сожалению, внутренняя социальная и политическая структура Славиний неизвестна. Мы можем лишь предполагать, что во главе каждой из них стоял вождь-князь (с наследственно передаваемой в его роду высшей властью) и подчиненные ему старейшины (архонты), часть которых составляла непосредственное окружение вождя, а часть находилась под его сюзеренитетом, сохраняя под своей властью племена, входившие в данное объединение. Константин Багрянородный уверяет, что «архонтов», помимо «жупанов старейшин» (ζουπάνοας γέροντας), у славян нет (De adm. imp., I, p. 124. 66–68). Но уже в следующей главе он пишет об «архонтиях» этих же славянских народов, причем архонтии делятся на жупании (De adm. imp., I, p. 144. 90–108, подробнее см. гл. V)
