Сколь ни кратко известие Феофана о том, что Константу удалось во время похода против Славинии «захватить и покорить много народов» (Феоф., с. 260), его нельзя недооценивать. Об этом походе знают и восточные авторы (ВИИHJ, I, с. 221, бел. 8). В 665 г. из состава войск империи перешло на сторону арабов 5 тыс. славян, которые были поселены в Сирии (Феоф., с. 260). Впоследствии и Юстиниан II зачислял славян в войско и переселял в Малую Азию. В 678 г. в Константинополь прибыло посольство от аварского хагана, а также от рексов, экзархов и гастальдов «западных краев» с предложением мира (ВИИHJ, I, с. 224–225, см. гл. IV и V).
Констант II ходил «против Славинии». В единственном числе термин «Славиния» употреблен впервые Феофилактом Симокаттой как обозначение территории, заселенной склавинами на левом берегу Дуная. Остальные случаи использования этого термина характерны для источников IX–X вв. при рассказе о событиях VII–X вв.; причем всюду этот термин употребляется уже только во множественном числе как указание и на место расселения каждого славянского племенного объединения, и на особую форму их социально-политической организации[162]. Каждая такая Славиния имела свои пределы, отличалась от другой, имела своего вождя. Характерны отличия в политической активности Славиний разных регионов Балкан. В VII–VIII вв. наметились четыре таких зоны: 1) крайний северо-запад, охватывавший сербские и хорватские земли; 2) территория между Дунаем и Балканским хребтом; 3) область Средней и Южной Македонии, Южного Эпира и Северной Греции и, наконец, 4) Пелопоннес. Первыми проявили политическую тенденцию к объединению Славинии третьей из названных зон: в ходе столетия они совместно пять раз пытались овладеть Фессалоникой. П. Лемерль подчеркивает, что эти попытки были проявлением тенденции к созданию самостоятельного славянского государства (L., II, р. 93).
В «Чудесах св. Димитрия» говорится, что во время 3-й осады во главе с Хацоном славяне имели с собою «роды вместе с их имуществом, намереваясь разместить их в городе после овладения им» (L., I, р. 175. 7, § 179). Это свидетельство толковали, как доказательство того, что славяне к моменту 3-й осады еще не обрели постоянного места поселения, а потому в походах участвовали вместе с их семьями и скарбом и что в данном случае они намеревались поселиться в Фессалонике (L., II, р. 93). Мы считаем такую трактовку неверной. Речь, конечно, не шла о том, что славяне всех союзных объединений стремились поселиться в городе, как нет сведений о том, что славяне заселяли взятые ими другие крупные города (Доростол, Ниш, Охрид, Скопье, Афины и др.). Напротив, славяне избегали селиться в городах. В данном же случае обосноваться в Фессалонике в качестве своей резиденции намеревались вожди славянских союзов вместе с их родами. Это понимание подтверждается рассказом о планах Кувера относительно Фессалоники (сказано при этом яснее и в очень близких выражениях): Кувер намеревался, конечно, после взятия города «разместиться здесь со своими пожитками и вместе с другими архонтами» (L., I, р. 229. 28–29, § 291). Кувер хотел затем, опираясь на Фессалонику, развернуть военные действия с целью овладения самим Константинополем (L., I, р. 229. 29–31, § 291).
