.
Однако Грозный не хотел слишком часто видеть около себя И. М. Шуйского, брата казненного им Андрея. Об этом свидетельствует эпизод, связанный с женитьбой Ивана. Мы уже писали, что одной из боярынь, назначенных оберегать невесту до свадьбы, была вдова Василия Шуйского — Анастасия. Бояре, подбиравшие участников свадебного обряда, предложили назначить одним из двух дружек князя Ивана Михайловича Шуйского, но Иван IV на их докладе написал: «В друшках быти во княж Иваново место быти князь Ивану Турунтаю (Пронскому. — Г. А.)»[237]. Но вскоре Иван убедится, что отвергнутый им Иван Шуйский оказался все же более верным и надежным слугой, чем Иван Турунтай-Пронский.
На наш взгляд, наиболее полную и яркую характеристику Грозному, относящуюся ко времени его коронования, дали А. А. Зимин и А. Л. Хорошкевич: «В его характере можно обнаружить византийскую изощренность, унаследованную им от отца и бабки Софьи Палеолог, племянницы последнего византийского императора. Необузданностью желаний и быстрой сменой настроений отличался не только дед Грозного Иван третий, но и легкомысленная и вспыльчивая красавица Елена Глинская. Внук византийской царевны и свойственник сербских деспотов соединял в себе и хорошие, и дурные стороны характера предков. Государственный ум и малодушие, трезвый расчет и порывы необузданного гнева, религиозность, доходящая до ханжества, и неприятие церковной действительности, жестокость и сладострастие составляли причудливый сплав характера нового царя»[238].
Но при всей неуравновешенности психики Ивана основной и неизменной чертой его характера, с первых и до последних дней его правления, оставалась жестокость, граничащая с садизмом. Не прошло и полугода со дня неожиданной для всех казни князя И. Кубенского и двоих Воронцовых, как за две недели до коронования и ровно за месяц до свадьбы Иван с садистской жестокостью расправляется с двумя своими сверстниками и, по всей вероятности, участниками его юношеских похождений — князьями Иваном Дорогобужским и Федором Овчиной-Оболенским. О близости этих княжат к юному великому князю можно судить потому, что Иван Дорогобужский являлся приемным сыном боярина-конюшего И. Ф. Челяднина, а Федор Иванович Овчина-Оболенский — сыном фаворита матери Ивана IV Елены Глинской. Естественно, что оба княжича имели постоянный доступ во дворец и были близки с великим князем. И вдруг 3 января 1547 г. их казнили. Причем Ивану Дорогобужскому отрубили голову, а Федора Овчину подвергли самой зверской казни, практикуемый в Турции, — посадили на кол «на лугу за Москвой рекою против города»
