Мамай хотел повторить нашествие Батыя и привести Русь к полной покорности. Он даже интересовался историей и расспрашивал о том, каким образом Батый в свое время добился успеха. Предполагалось, что московский князь заранее скроется в далеких заволжских лесах у Белоозера или на Северной Двине.
* * *
Наступил 1380 год. В Москве узнали о движении ордынских войск: «Припахнули к нам от быстрого Дона поломянные вести, носяще великую беду…». Мамай переправился через Волгу, перешел Дон у реки Воронеж и двигался по степи на запад, рассчитывая на встречу с войсками Ягайла, который тоже выступил в поход и дошел до Одоева (200 км от Москвы). Сторожевые дозоры, высланные Дмитрием Ивановичем в степь, на Красивую Мечу, на Быструю Сосну доносили о продвижении противника, который, по-видимому, еще не выбрал направления главного удара.
Важную весть, какую не могла сообщить степная русская разведка, передал Дмитрию рязанский князь Олег Иванович. Он был запуган Мамаем, его княжество уже подвергалось разгрому, и в решающих событиях он держал вынужденный нейтралитет (а некоторые источники резко обвиняют его в измене), но его письмо Дмитрию содержало важные и правдивые сведения, определившие весь стратегический расчет московских полководцев. Оказалось, что у Москвы не один явный враг, о котором доносят пограничные разъезды, а два врага. Второй — Ягайло — пробирается по своим землям с запада и вот-вот вольет свои войска в полчища Мамая.
Дмитрий Иванович не бежит на Двину, не пытается отсидеться в крепких городах, бросив деревни и села на произвол судьбы. Он принимает единственное, но требующее очень большого мужества решение: немедленно выступить против ближайшего врага на его «мамаевой земле», рассечь союзников, не дав им времени на соединение. Гонец с «поломянной» («огненной») вестью о Мамае прибыл в Москву 23 июля.
Дмитрий Иванович собрал военный совет. Решено начать общую мобилизацию. Сборный пункт — пограничный город Коломна; время — с 1 по 15 августа. Нужно было создать из разных феодальных отрядов армию примерно в 100–150 тысяч человек, что по тогдашним временам было огромным, небывалым войском. Армия Мамая, пришедшего «со всем своим царством» и наемниками, вероятно, превышала эту цифру, но все средневековые источники весьма неточно сообщают о численности своего и вражеского войска, и истины мы не знаем.
По обычаю тех времен великий князь получил напутствие от церкви, поддерживавшей борьбу с завоевателями. Летописи (может быть, несколько преувеличенно) подчеркивают роль игумена Троицкого монастыря (совр. Загорск) Сергия Радонежского.
