Последней мыслью стало: «Только бы всё получилось!». От каждого слова веяло безысходностью, и спроси меня кто, я бы даже не смогла объяснить, о чём больше молила в тот момент. О том ли, чтобы вырваться из плена «благополучного» брака или о том, чтобы кузены получили по заслугам.
* * *
Когда я пришла себя, то обнаружила, что лежу на мягкой траве между двумя мужчинами. Солнце пробилось сквозь плотный слой облаков, приятно согревая обнажённое тело, зажатое между двумя Драконами, лениво посапывающими и от того больше походившими на пресытившихся котов.
От боли не осталось и следа, разве что ныло тело от долгого лежания на боку, но я боялась пошевелиться и разбудить кузенов. Всё, что между нами совсем недавно случилось, казалось сном или дурным видением. Но я чувствовала, по дрожи и покалыванию в кончиках пальцев, что соитие усилило дремавший Дар. Истязание женщины разом и спереди, и сзади Рикард деликатно именовал «двойным проникновением». Да что изображать! Благодаря Драконам, любая, чьё сердце не занято, действительно будет извиваться и молить о продолжении.
Совсем как я.
Рикард и его кузен так нежно обнимали меня, Кеннет улыбался во сне и казался совсем молодым. Они оба давали мне ложное ощущение безопасности и защиты. Я ещё раз вспомнила о Виктории, которая считала за гордость зачать от одного из них ребёнка.
— Но ты ведь не будешь знать точно, кто его отец? — спросила я как-то.
— А разве это важно? — засмеялась она, откинув голову. — Это наследник фамилии. И потом, у него будет два отца!
Виктория действительно была счастлива в браке. По его собственным словам, выходя замуж, она и подумать не могла, что судьба преподнесёт ей двойной подарок. «Иные женщины вынуждены скрывать любовника и каждый раз дрожать от страха быть разоблачённой. А мы можем без боязни принадлежать двум сильным и здоровым самцам».
И всё же она лукавила: в глубине вечно смеющихся глаз прятался страх. Тень возможного наказания.
Когда я так браво предложила Серебряному свои услуги по созданию магического отпечатка, то прекрасно понимала, что ждёт Рикарда и его кузена. Позорная и прилюдная смерть. Я этого хотела, иногда меньше, чаще больше. Но что касается Виктории, я по-прежнему считала её жертвой. Обманутой иллюзией любви и крепкого тыла. Она не заслужила смерть. Тем более её не заслужил нерождённый ребёнок. Даже если ей позволят доносить дитя, он всё равно останется круглым сиротой с позорной родословной.
