Пока что мои заигрывания с безопасниками можно было списать на желание отомстить неверному мужу. Так я и собиралась сказать, в случае, если Рикард и Кеннет согласятся с моим предложением разойтись по-тихому.
Задумавшись о том, что будет лучше: месть или тайная сделка с кузенами, я немного отвлеклась. Тихие поглаживания мужчин, почти нежные прикосновения к соскам и ягодицам настраивали на романтическое соитие. Я не ждала боли.
А она пришла одновременно с удовольствием. Кузены подхватили на руки, и мне не оставалось ничего другого, как обхватить Кеннета ногами. Я села на его член, запрокинула голову и протяжно застонала. Мужской орган во мне будил невыносимое желание двигаться и скользить по нему, чтобы ещё ярче ощутить экстаз.
Не успев сосредоточиться на этом чувстве, я ощутила разрывающую боль сзади и поняла замысел Драконов. Боль пронзила промежность. Меня растягивали с двух сторон, совершенно не заботясь о безопасности и комфорте жертвы. Два мужских органа начали двигаться почти синхронно, причиняя попеременно то радость, то страдание. Последнее было скорее не физическим, тело откликалось и трепетало в тесных объятиях. Я испытывала унижение, с ужасом для себя обнаружив в этой бездне горькую сладость. Я всхлипывала и стонала, уже не понимая, чего в этом мире стало больше: похоти, сладковатый и терпкий аромат которой разлился в воздухе или ненависти, почти осязаемой и выражающейся в сильных толчках мужских органов внутри меня.
Я висела на руках обоих, кузены давали мне время передохнуть. Физически мне не было тяжело, скорее братья терзали душу, и что самое обидное, это их совсем не заботило.
Я почти теряла сознание от болезненной заполненности внизу живота. Оставаться в разуме мне помогала злорадная радость: это будет наш последний, прощальный раз вместе. Потрясений, испытанных сегодня, хватит на много отпечатков из пяти и более картинок каждый.
Прошла целая вечность, в которой я существовала больше как бездушное тело, получающее животное удовольствие, стонущее и умоляющее о пощаде, чем как разумное существо со своими мыслями и желаниями. Какая-то значимая часть меня одновременно ненавидела мучителей и желала продолжения соития. Всё кончилось только тогда, когда я совершенно выбилась из сил. Сознание начало уплывать, накрываемое волной животного удовольствия.
Первым кончил Кеннет, его семя заполнило истерзанное лоно. Вскоре за ним последовал и мой муж, жжение в промежности стало сильнее, но вскоре я уже ничего не чувствовала, всё-таки соскользнув в спасительное чёрное забытьё.
