Занял положенное место и уставился в окно – вид шикарный: за стеклом сосновый бор, сквозь стволы деревьев просвечивает озеро. А вон и тропинка виднеется, та самая, по которой мы с Вейзером срезали добрую часть пути. Чуть дальше идет край спортивной площадки, и должно быть казарма, но самого строения я не видел по причине слабого зрения. Сплошное серое пятно.
От любования пейзажем за окном отвлекли странные звуки: протяжный скрип, а следом хлопок, словно уронили нечто тяжелое. Я повернул голову и увидел прямо перед собой пухлого парня, пытающегося подвинуть стул. С третьей попытки он догадался оторвать толстый зад от сиденья, после чего удовлетворенно выдохнул и провел рукой по вспотевшему лбу. Неприятный персонаж, весь какой-то вертлявый и суетливый, при этом беспрестанно пыхтел, то и дело шлепая себя в нетерпении по полным ляжкам.
Проникнувшись нервным толстяком, я повернул голову направо и увидел симпатичную девушку с греческим профилем и волнистыми каштановыми волосами. Ее лицо не дотягивало до стандартов «вау красотка», грудь не разрывала рубашку, а ноги были самыми обычными и не росли от ушей. Вряд ли бы взгляд за держался дольше пары секунды, будь передо мною портрет или простая фотография, но тут девушка улыбнулась, и озорная искорка вспыхнула в ее глазах. Взгляд будто магнитом притянуло, а раздавшийся следом мелодичный смех сладкой болью отозвался в груди.
Девушку веселил сидящий впереди сосед, чью накаченную фигуру не мог скрыть форменный пиджак. Вот этот мальчик вписывался в стандарты глянцевых обложек для женских журналов. Может поэтому она не могла отвести от него глаз, а может статься, он был отличным шутником и рассказчиком, от того и улыбка не сходила с ее губ. Ее губ…
Я заставил себя отвернуться к окну, что бы заслышав смех, снова уставится на девушку с греческим профилем. Бездна, до чего же естественна мимика лица, гармоничны движения тела и притягателен блеск глубоких серых глаз. Как может быть обычное столь прекрасным?
От созерцания сокурсницы меня отвлек активный толстяк.
- Привет, - громогласно поздоровался он, - меня Соми зовут. Соми Энджи.
- Привет, а я Петр. Петр Воронов.
- Слушай, - Соми крутанулся на стуле и оперся всем весом на мою парту. Наклонился слишком близко, так что я заметил капельки выступившего пота на лбу, а в ноздри ударил кисловатый запах пота. – А ты ничего не слышал про пятый донабор?
- Пятый что?
- Ну это, - Соми поморщился, словно от горькой конфетки. – Говорят, на потоке три места придержали, не пустили на конкурсной основе. И он сам, - толстяк для убедительности ткнул пальцем в потолок, - курировал этот вопрос.
