Вопросы… вопросы… сплошные вопросы. Что происходит? Что твориться вокруг? Почему Организация дает террористам оружие, которое разносит торговые центры? Откуда взялось оборудование, с помощью которого ребятки из синдиката варят мегапопулярный наркотик? Похитили из исследовательского центра? Как? У меня клочок бумажки, некогда бывший билетом, в кармане находят, а здесь проворонили сотни килограммов ценнейшего груза.
Не понимаю. Сплошное зазеркалье, больше похожее на бредовый сон. Или вижу лишь часть пазла, тороплюсь с выводами, от того и не сходится картинка? Может никто и не воровал оборудование, а верхушка Организации в сговоре с Конкасан. А что, террористам вручили бомбу, почему бы и наркоторговцев не обеспечить современной лабораторией. Это же какие денежные потоки, какая наполняемость бюджета, а заодно собственных карманов. Только вот не поделили что-то бывшие партнеры по бизнесу, разругались и плохо разошлись. Совсем плохо, вплоть до разрушений в небольшом городе и сотен погибших среди мирного населения. «Сопутствующий ущерб» - кажется так говорил Труне на лекциях.
Через час вернулся Мо, сытый и потому довольный.
- Никуда сегодня не пойдем, курсант. На улице, ингис знает, чего творится, народ по домам сидит, - напарник утробно отрыгнул и потер выпуклое пузо. – Завтра примемся за работу, а пока отсыпайся.
Отоспаться не получилось. Проснулся среди ночи от далекого перезвона колокольчиков. Хорошо знакомого, настолько, что нервы натянулись струной. Прислушался… За окном шумит дождь, глухо тарабанит по подоконнику, заливая стекло сплошным потоком. На соседней койке похрапывает Большой Мо, скромно, без размаха и переливов, свойственных тучным людям. Хотя какой он тучный, одно пузо себе отрастил.
И снова перезвон… Нет, не померещилось. Внутренности неприятно сдавило: захотелось свернуться в клубок, укрыться одеялом с головой, чтобы только не слышать этот бесконечно тоскливый, давящий звук. Положил сверху подушку – тишина. Слышу только собственное дыхание, нервное и сбивчивое, да еще пульсацию сердца, что стучит вечным молотом в ушах. Надо просто закрыть глаза и заснуть. Ни о чем не думать, выкинуть лишние мысли из головы и…
- Воронов, - доносится тоскливое сквозь толщу подушки.
Нет, этого не может быть, показалось. Мало ли что мерещится среди ночи. Висящую на стуле рубашку примешь за сидящего человека, а скрип досок в прихожей за шаги.
- Воронов!
Вздрогнул всем телом и скинул подушку. Уставился в темноту рядом с кроватью и различил светлый силуэт. Девичий, до боли знакомый, с лицом бледным, что сама смерть. Да она и была мертва, с пустыми белками глаз и пулевым отверстием ровно по центру лба. Часть кожи на щеке сошла, обнажая мертвую плоть, и белые кости. Нет не кости – это черви, откормленные, жирные, копошащиеся сплошной массой, в гнилом мясе.
