года от основания Города.
Выдавали его лишь пальцы правой руки.
Пальцы Децима Альбина, сенатора, наместника Цизальпийской Галлии, а с недавних пор еще и заговорщика, сгибались!разгибались, словно разми!
наясь спросонья. Или готовясь вцепиться мне в горло.
Не дергайся у него пальцы, он сошел бы за мраморную колонну, подпи!
рающую потолок атриума.
— Не ослышался ли я, диктатор Цезарь? — голосом Альбин владел, как
искусный триарий — мечом!гладиусом. Ни дрожи, ни сомнений в голосе
этом не было и в помине. — Ты и вправду не удостоишь своим присутстви!
ем Сенат?
А ведь он меня даже не боится, в сотый раз с досадой отметил я. И плевал
он на смерть и публичный позор с Ростральной колонны. Для него самый
сильный страх — если диктатор Цезарь и завтра будет восседать в курульном
кресле и самовластно заправлять делами в Риме. Если выскользнет, как и в
ощетинившейся копьями Александрии, из сегодняшней западни в Сенате…
Как захотелось расколоть каменную эту невозмутимость! Рыкнуть зло!
радно: «Да ведь мне все известно, подлец и предатель Альбин!». Пусть ле!
7
АНТОН ЕГАНОВ
АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ
тит в тартарары вся многоходовая интрига — я хочу видеть, как Железный
Децим вытирает коленями мозаичный пол атриума моего дома!
— Да ведь диктатору Цезарю все известно, стойкий и бестрепетный Аль!
бин, — начал я самым страшным из моих голосов. И повесил паузу — в точ!
ности как учил родосский ритор Аполлоний Молон.
Словно остановил сердце.
На его месте трусишка, вроде Цицерона, уже обделался бы прямо в нак!
рахмаленную тогу. Но Альбин — это вам не политическая гетера Марк Тул!
лий! Он глядел твердо и даже с вызовом, и только вверх по мраморному его
лицу медленно потек пурпур. Будто в прозрачную чашу наливали вино.
Я всеми исчадиями Гадеса проклял его выдержку. Выдержку, которой в
бесчисленных стычках в Косматой Галлии столько раз восхищался.
Чаще — лишь спелыми бедрами его супруги Цецилии.
— Диктатору Цезарю прекрасно известно, Децим Альбин, — продолжил
я, изгнав уже из голоса всяческий драматизм, — что ты хотел бы на ближай!
ших выборах претендовать на консульство. Что ж, амбиции похвальные.
Наместничая в Галлии по эту сторону Альп, ты проявил себя с наилучшей
стороны, а я всегда утверждал: кто может управлять Галлией — управится
