Сын ткнулся лбом ей в плечо, и она свободной рукой взъерошила его черные густые волосы.
— Родной мой! — только и смогла прошептать, чувствуя, что снова расплачется. Пересилив себя, сказала: — Еще приедет…
Выбралась на улицу, вслед за ней сын. Станичники все еще курили, толковали о своем, кажется, не существовало для них ничего, кроме станицы, в которой живут, земли, которую пашут.
— Нет, ты мне скажи, Лука, чего это наш председатель стал строить из себя смирненького?
— С каких это пор, Алексей, я к нему в родственники записался, что ты у меня допытываешься?
— Да как же… В ревизионной комиссии, Лука, состоишь, вот с какого боку я к тебе!
— Сказанул, как в лужу чихнул. Ты, Алексей, свиную проблему с ним решаешь.
— Пошел бы ты вместе с ним в…
— Дурень, послал бы лучше в другое место… к Фатимке, польза, глядишь, была бы.
Освободили на скамейке место для Анфисы, но она осталась стоять.
— А какую тебе пользу надо? — спросил с надеждой Алексей.
Не догадался, что Лука бросил ему крючок с наживкой, и попался, клюнул быстро.
— Известное наше дело… — многозначительно проговорил Лука.
И скорей Алексей шапку с головы:
— Подай, Христа ради…
Сел Лука, закурил.
— Погоди ты… Помните, как я ходил с протянутой рукой по станице? — произнес задумчиво Лука. Корм для скотины собирал… Ох, и времечко было! Доярки с веревками, я с веревкой… Как утро, поднимаем коровенку за хвост, привязываем. На ноги поставим, а ей стоять не хочется, ей бы соломки. А нет, и негде брать.
Алексей попытался прервать:
— Чего вспоминать недоброе?
Но Лука, весь во власти воспоминаний, продолжал:
— Силос выпросил в совхозе, в ноги упал директору, дал… Воз целый капустных листьев. Ну… Богатство же. Привезли мы, накормили бедненьких, а они все за ночь и полегли, перебрали, оттого утром их поднять никак невозможно… Спасибо, уже в поле зелень появилась, все-таки надежда. И по над речкой зазеленело, смотришь — там вот травка, там… Фактически ее нет, только усики показала, но надежда превеликая… Пошел я в контору, а там уполномоченный из района. Я про корм говорю, на председателя наседаю, а уполномоченный на меня прет: «Ну, знаешь, как ты становился заведующим над коровами, так и расхлебывайся, что ты пришел к нам. Видите ли, он трудностей испугался. Иди и работай, а за коров ты ответишь головой».
Выговорился Лука, как раз и цигарку докурил, разжал пальцы, и окурок упал под ноги.
— Пережили, упаси бог…
Заговорили станичники, один другого не слушая:
