Все так же скрывая лицо в ладонях, глядя на них через раздвинутые пальцы, она тряслась от хохота, и Пелл решил, что старая бабка окончательно тронулась умом.
— Ох, — сказала она, качая головой и утирая слезящиеся глаза. — Где же я так ошиблась? Вроде все было в моей власти, надо лишь найти правильных людей, но… вокруг были одни выродки. Урод за уродом… вы только искажали дар. Делали его хуже, с каждым поколением забираясь все дальше во мрак. Вы все одинаковые. Ущербные. Больные. Без капли света в сердцах. И вот закономерный итог: жалкая старуха осталась перед разбитым корытом. Восстановить былое не вышло. Подумать только, до чего я докатилась.
Она одним движением, слишком быстрым для ее возраста, поднялась с кресла, сразу же став выше всех в комнате.
— Сидела бы ты… — посоветовал ей Клот, с угрозой сжав кулаки.
Но она не обратила на него ровным счетом никакого внимания, смотря на Шарлотту.
— Худшее, что ты могла придумать, прийти в мой дом с этим. — Сухой палец, точно копье, ткнул в сторону Сегу. — С каких пор сойки на побегушках у шауттов?
Пятнистый не поверил, но все равно уставился на невозмутимого помощника Шрева.
— Где мальчишка, старая дура? — негромко спросил тот, даже не пошевельнувшись. — Где то, что ты отдала ему? Ясно… Женщина, выбей из упрямицы дух. Она бесполезна для нас.
Шарлотта вновь шагнула к старухе, и бледные губы Нэ с презрением скривились:
— Глупцы никогда не могут остановиться вовремя.
Она потянула завязку, мешковатый балахон соскользнул с нее, обнажая, и Пелл остался с разинутым ртом. Он даже не обратил внимания на наготу хозяйки башни, но смотрел во все глаза. Нэ оказалась пятнистой, словно какая-то лань из алагорских степей, и глазам всех присутствующих потребовалась пара секунд, чтобы понять, что странные пятна, покрывающие ее тело, исключая голову, шею и кисти рук — это татуировка.
Птица. Светло-коричневая, даже рыжая, с бледно-голубыми перьями на крыльях. Изображений было так много и находились они столь близко друг к другу, что сливались в одну сплошную картинку, расплывались, казались живыми, и одна из пташек, встретившись с Пятнистым взглядом, игриво подмигнула ему.
— Шестеро меня забери! — охнул он потрясенно. — Да это же…
Клот опомнился первым, и его арбалет громко щелкнул. Короткий болт с широким наконечником с противным звуком вошел старухе под левое нижнее ребро. Этот удар должен был отбросить ее назад, но Нэ лишь вздрогнула, хладнокровно выдернула из себя стрелу, в раздражении отшвырнула в сторону и… что-то сделала.
