Колдуньи подсадили Мануш, а уж дальше она легко сама полезла с ветки на ветку. Так легко, что старухи понимающе переглянулись: мол, похоже, что девчушка не из тех, кто падает.
— Вон наверху сухая ветка, — крикнула Тимбака, — встань на нее! Сухие ветки крепче.
— Да, да, — подтвердила Ципили, — сухие ветки не обламываются. Но вообще-то какой в тебе вес, любая ветка на таком дереве выдержит.
Но Мануш их не слушала. Внимание ее привлек Ворон. Он сидел на вершине и таращил на нее глаза.
Старухи кричали еще и еще:
— Будь внимательна. Не упади. Только сверху ты сможешь рассмотреть, где бродят твои друзья.
Наконец Мануш добралась почти до самой макушки осины, туда, где почти уже рукой можно было дотянуться до Ворона. Но он тут же взлетел и стал кружить над ней, истово каркая.
Мануш взялась одной рукой за верхнюю ветку, а другую козырьком приложила ко лбу и стала оглядывать все вокруг.
— Ну а теперь напряги все остатки своей колдовской силы, сделай так, чтоб ветка, на которой стоит девчонка, обломилась, — сказала Ципили Тимбаке.
— Помогай и ты.
— Ладно, давай вместе, — согласилась Ципили. — Итак, три, четыре!
— Надо как следует сконцентрироваться.
— Попробуем. Посмотрим, получится ли.
— Если очень постараемся, получится.
— Три, четыре.
И они в два голоса принялись колдовать:
Амда-чамда, ди, ди, ди,
Тимбо-бумо. Тимба-кум.
Анда-ванда хи, хи, хи,
Тимба-кумо, Тимбо-бум.
Заговор они произносили почти шепотом и при этом ходили вокруг дерева, временами поглядывая наверх: как там ветка, не обломилась ли…
А Мануш, обозревая с высоты панораму, была заворожена открывшейся ее взору красотой. Поросшие лесом взгорья чередовались с голыми скалами. Она даже сначала забыла, зачем оказалась на такой вышине. Но, придя в себя, прежде всего огорчилась тому, что лес так велик, так безбрежен, конца-края ему нет… «Из него разве выберешься?» — подумала Мануш.
— Почему же не обломилась? — удивлялась Ципили.
— Потому, что в душе у тебя жалость к девчонке!
— А может, это ты ее жалеешь и оттого у нас ничего не выходит?..
— Давай еще раз попробуем. И договорились: нисколечко не жалеть. Да и за что жалеть-то? Эскимосы ведь нас не пожалели, а мы только беду нажили из-за них. Давай представим себе, что Мануш наш враг, что она виновата в том, что теперь в нас нет колдовской силы. Поняла? Давай так думать.
— Это она-то наш враг, такая малявка? — вскинулась Ципили.
— Ну какая же ты бестолочь! Я же говорю: давай представим себе, понимаешь. И поскорее! Соберем всю свою злость и… три, четыре!
