Ципили, Тимбака и смех | страница 52



Нет, нет, над полярным севером они летать не будут…

Мечты мечтами, а пока колдуньи сидели на дереве далеко от своих новых, таких славных, еще необжитых избушек и от родного леса…

Когда стоны, плач и стенания в медвежьем логове стихли, когда Мануш повытаскивала у Медведя из лап все колючки и принялась обирать его шерсть, что уже не только не причиняло горемыке никакой боли, а было даже приятно и он только довольно урчал, Тимбака настороженно прислушалась и толкнула Ципили в бок.

— Что? Что случилось? — спросила та, очнувшись от своего полусна.

— Слышишь, он замолк? Наверно, ест?

— Кого ест? — ничего еще толком не соображая, вопросительно уставилась на нее Ципили.

— Господи, ну до чего же ты бестолковая!.. Медведь ест Мануш!

— Ах, да! — Ципили навострила ухо. — Ест. Ну, конечно же, ест! Вот мы и спасены! Опять стали злыми колдуньями! Правда же, стали?

Она довольно легко для своего возраста соскочила вниз и начала весело, подпрыгивая на траве, кричать:

— Спасены мы, Тимбака, спасены!..

— Кар, кар, кар! — раздалось тем временем над ней. — Кар, кар!

Это Ворон кружил над дубом. Но на него никто не обращал внимания. Тимбака тоже уже была на земле.

— Кар, кар!

— Эй, погоди-ка, — дернула за рукав подружку Тимбака. — Разоралась, расплясалась, а там Ворон что-то говорит. Послушай-ка, о чем он.

— О чем, о чем! О том, что съел! Где мое помело, где оно! Хочу взлететь!

Возбуждение Ципили передалось и Тимбаке.

— А мое где? Я тоже хочу попытать счастья! — сказала Тимбака.

— Ты свое оставила на лужайке. Забыла, что ли?

— И верно, мое помело там, — пробурчала Тимбака.

— А мое? — задумалась Ципили. — Я и не помню, куда его подевала.

— Как же теперь добраться до лужайки?..

— А мне? Что мне делать, если я даже не ведаю, где искать мое помело.

Тут Ворон опять с карканьем пролетел над ними раз-другой.

— Не попросить ли его слетать за ними? — сказала Ципили.

— Глупая же ты! Как же он может доставить их нам?

— А что тут трудного?

— Что трудного, что трудного!.. Лучше бы слушалась меня в свое время, когда я предлагала превратить Дровосека в орла. Орлу бы еще, может, хватило сил на такое… — Потом, как бы что-то вспомнив, добавила: — А не сладить ли мне новое помело?

Сказано — сделано. Ринулись колдуньи к кустам и начали ломать ветки. Удивительное дело, они и тут чуть не рассорились из-за того, что то и дело обе хватались за одну и ту же ветку и тянули ее каждая на себя.

С грехом пополам наломали они, наконец, веток, и Тимбака принялась за работу.