А еще за столиком был каптер, и один глаз у него заплыл, зато синяк под другим уже вошел в цвет и фиолетово лоснился. Рукой со взбитыми в кровь костяшками каптер подпирал голову, но она была очень тяжелой и все время соскальзывала. Каптер водворял ее на место и проникновенно бормотал:
— Ребята, с этими башмаками-то что получилось…
Договорить ему никак не удавалось, потому что Малыш Роланд подливал и подливал, заботливо приговаривая:
— Ты закусывай давай, закусывай. Ну их, башмаки эти. Сильно болит?
Приглядевшись внимательней, я вспомнил вдруг, что каптер тоже был там, в той давней когорте восторженных салажат-добровольцев. Был он там запевалой и шагал рядом с Витусом, а вот ни в одном рейде он не был, это точно. И Витус тоже ни в одном рейде не был. А вот Малыш Роланд ни одного не пропустил. И я не одного не пропустил, хотел бы, да не сумел, не получается у меня шустрить и изворачиваться.
Глядя на аппетитно хрустящего клюваньими косточками Малыша Роланда, я понял, что он еще ничего не знает. И пусть не знает, пусть подольше не знает. Жива еще, быть может, его сестренка. Бывает же такое, кому-то ведь удастся иногда вырваться. Мне захотелось хлопнуть Малыша Роланда по широченному плечу, сказать что-нибудь хорошее и доброе, потому что отличный он парень, Малыш Роланд, простой и надежный. И аппетит отменный. Приятно смотреть, как настоящий мужчина по-настоящему ест, не ковыряется и не выбирает, как лицеистка, а лихо работает челюстями, словно это тоже работа, которую нужно не просто сделать, а сделать на совесть и с радостью.
— А ведь ты мне жизнь спас, — растроганно сказал я. — Если бы не ты, сожрал бы меня изрод, тварь поганая, точно сожрал. Вот завтра пойдем вместе к легату и я ему скажу, что ты мне жизнь спас, и пусть он тебе отпуск даст на пару дней, ты же хотел отпуск.
— Да брось ты, — пробурчал Малыш Роланд, друг мой верный и единственный. — Дел-то всего ничего. Каждый на моем месте… Ты пей давай, у меня еще заначено.
И вот весь он в этом! Я всхлипнул сладко и не стал утирать заструившихся по щекам слез.
— А башмаки я ваши продал, ребята, — ласково улыбаясь, сказал каптер. — Деньги я люблю очень, потому и продал. А еще будут, еще продам.
— Будут, конечно будут, — сказал Малыш Роланд, разулся и выставил на стол свой башмаки. — Ты возьми, может, хоть полцены выручишь.
И я тоже разулся, и обнял каптера за плечи. Господи! До чего же мне повезло! Какие они все милые и добрые! Все, все, все!
