Эти гусеницы успели пробежать всего два круга, как у меня заныл живот, потом вспотела спина, к третьему кругу мелко затряслись руки, на четвертом живот словно охватил огонь. Я не могла понять, почему тяжелее всего приходилось животу, ведь вроде бы напрягались только руки. На пятом круге я упала без сил. Как тогда ругался дядька Хион! Говорил, что мы слабее почесушек, маленьких зверьков, которые любят выползти из своих нор и почесываться на солнце, взъерошивая шерсть. Кричал, что таких слабаков еще не видывали Небеса, и если дать нам нормальное копье, то его тяжесть вгонит нас под землю.
Но постепенно его отношение менялось. Дядька Хион все также ругался на каждой тренировке, но скорее по привычке, чем от злости, хотя, судя по его словам, мы не превосходили силой даже червей. Но я уже могла простоять на вытянутых руках целых десять кругов, а пробежать – в два раза больше. Мы начали учиться драться, пусть пока обычными палками вместо копий, а еще именно нашей восьмерке Мастер разрешил помогать ему: мы, как настоящие охотники, следили за воротами в город и за небом. Жаль, что не моя была очередь дежурить, когда прилетел дядя Ци. Зато кормить его летуна разрешили именно мне!
По вечерам я ухаживала за летуном. Я его кормила мясом, приносила воды, вычесывала шерсть и следила за чистотой подстилки. Сначала Ци Лонгвей следил за моей работой, а потом практически перестал появляться в загоне.
Дядя Ци не раз спрашивал, не боюсь ли я его летуна, ведь он такой огромный и легко может меня съесть, но я всегда отвечала, что ни капельки. Да и как можно бояться Серомыша? Он такой милый, я обожала залезать к нему на спину, проводить рукой по круглым полупрозрачным ушкам, от чего он смешно фыркал и мотал головой, и представлять, что лечу на нем высоко-высоко в небе. Как он летает? Ведь у него нет крыльев, только мягкие складки по бокам, которые могут расправляться и делать его в несколько раз больше. Дядя Ци говорил, что эти складки помогают летуну парить, замедляя падение, но взлетать самостоятельно Серомыш не может, для этого нужна специальная магия, которая облегчает вес животного и одновременно подбрасывает его вверх. Впрочем, чаще всего, летун начинал полет с какого-то высокого места, в столице у «Золотого неба», так назывались те, на кого работал Ци, есть своя вышка, с которой их летуны обычно начинали полет. Это экономило кучу энергии.
У нас же в Черном районе таких мест и не было. Домики все маленькие, а несколько крупных зданий находились в плохом состоянии, и дядя Ци боялся, что они могут развалиться под тяжестью летуна. Ки запасено у него было не так много, поэтому он больше не летал: опасался, что когда потребуется срочно взлететь, энергии не хватит.
