— С вас сорок две тысячи пятнадцать рублей.
Мозг пытаясь переварить услышанное, закипел и не в силах понять происходящее, с помощью голосовых связок, языка и рта выдал своё возмущение:
— Помилуйте, любезная, откуда таки цены?
Но толстуха невозмутимо смотрела на меня, своими пуговками и молча ждала, когда я с ней рассчитаюсь. Таких денег у меня нет, да и никогда не было. Не понимая, как быть дальше, обратился к рядом стоявшему мужчине:
— Товарищ, вы же всё видели, она явно меня общитала?
Но он тоже не обратил на мой вопрос никакого внимания, а лишь стоял и ухмылялся. Тогда я заявил, гордо подняв голову:
— Платить не буду!
Затем забрал с прилавка пиво и шашлык, и не обращая внимания на то, что моментально постаревшая баба, громко материться и пугает меня полицией, пошёл к себе за столик, где изнывая от жажды и голода сидят Славка и Серёга. Но добраться до места мне не дали. Девица нагнала меня, растолкав всех, кто стоял у неё на пути, с размаху ударила огромной сковородкой, потом повалила на громадный противень, не понятно каким образом оказавшийся у неё в руках и одновременно поливая уксусом, и тыкая вилкой в бок, громко заорала:
— Ты у меня за всё заплатишь, я из тебя самого шашлык сделаю!
И истерически заржала, брызгая во все стороны слюной. Не выдержав такого издевательства, над своим телом и разумом, я задёргал ресницами и прокричал, одновременно просыпаясь:
— Сдохни, сволочь.
Глядя в серо коричневый, бревенчатый потолок, пытаюсь понять, что это было и почему кругом так пахнет, то ли только что отобраным у меня шашлыком, то ли уксусом, которым перед тем, как зажарить, поливала меня страшная девка. Не найдя ответа и наконец то сообразив, что страшный сон закончился, решаю встать. Но не тут то было, мои руки и тело, крепко замотаны какой то белой тряпкой, от которой и идёт дурманящий шашлычный запах.
— Меня чего, в за правду на шашлык приготовили? — спросил я пустоту комнаты, в которой нахожусь, пытаясь вывернуться из влажного савана.
Сделать мне однако это не удалось, сырая тряпка крепко сжимает в своих объятиях, не желая выпускать на волю. Повернул голову, лежащую на чём то твёрдом, сначала в одну сторону. Там увидел, прямо перед собой плакат, изображающий мужчину с непропорционально большим, красным носом, державшим в руке полупустую бутылку водки и не сдержавшись воскликнул:
— Это чего, я в вытрезвитель попал?
Но сообразив, что осмотрел ещё не всё помещение, повернул испуганный орган, предназначенный для размышления, в другую сторону и понял, что наверняка ошибся. Таких вытрезвителей не бывает. А не много приподнявшись, успокоился совсем, оказалось, что лежу я на столе, в довольно загаженной каморке, наполненной обшарпанной мебелью и металлическими шкафами.
