Уже не собирается ли он отправить Шувалова с секретной миссией в Дамаск? Это была бы странная идея.
— Ребята из ФСБ, ясное дело, бьют копытами. У них в контрразведке уже есть список подозреваемых. Лебедев утром был у меня. Знаешь его?
Шувалов кивнул.
— Но я не верю, что они найдут предателя, — продолжал президент. — Предал кто-то из своих. Кто где-то здесь, рядом. Какой-то мерзавец, которого я знаю, который, вполне возможно, заходит в мой кабинет, стоит у меня за спиной…
Он замолчал.
Откуда-то бесшумно появился человек в безукоризненно отутюженном костюме, прошептал президенту на ухо что-то неслышное и выскользнул из комнаты. Президент его словно не заметил.
— Я хочу, чтобы его нашли! — Это была, пожалуй, первая фраза, произнесенная с металлом в голосе. Президент встал и прошелся по комнате, разминая усталые мускулы. — Почему ты? Ты знал всех троих. Ты человек, не чужой разведке, но независимый от ее начальства. И главное — в отличие от остальных точно в этой истории не участвовал. Просто не мог… Выходит, из тех, кто способен разобраться в этой истории, доверять я могу только тебе. Видишь, я с тобой предельно откровенен.
Он остановился и посмотрел на Шувалова.
— Ты молчал, пока я говорил. Теперь скажи, что думаешь.
Шувалов был ошеломлен. Он ожидал чего угодно, но не такого предложения.
— Я ушел из конторы, — напомнил Шувалов. — Да и когда работал, не был контрразведчиком. Я же работал по линии ПР, политическая разведка.
Он подумал, что напрасно расшифровал аббревиатуру, знакомую всякому сотруднику бывшего Первого главного управления КГБ СССР. Политическая разведка была самым важным подразделением в любой резидентуре, и все стремились работать на этом направлении.
Президент улыбнулся:
— Виталий, а как же дело подполковника Сивашенкова? Кто его расследовал?
Вот об этой истории сам президент никак не мог знать. Когда он служил в разведке, это дело было известно только узкому кругу восточников. Значит, он не сам вспомнил о Шувалове, а кто-то назвал его имя. Кто-то, посвященный в ту историю.
— Это была самодеятельность, — заметил Шувалов. — Резидентура тогда осталась без офицера КР.
Подполковника, который представлял в исламабадской резидентуре линию КР — внешнюю контрразведку, пришлось срочно вернуть в Москву после того, как выяснилось, что он берет с наших дипломатов деньги за молчание относительно их сомнительных коммерческих делишек.
И в этот момент завертелась история с подполковником Сивашенковым, связавшимся с пакистанскими спецслужбами, — хотел заработать перед пенсией. Шувалов получил потом орден Красной Звезды, который ему вручил председатель Комитета госбезопасности и при этом многозначительно пожал руку. Председатель же и попросил орденоносца поменьше распространяться о случившемся.
